– Думаешь, нам удастся чего-нибудь добиться от пастора?
– Он всегда может ответить на вопросы общего характера. Конфиденциальность распространяется не на все.
Андерс возразил, что именно в этом суть абсолютной конфиденциальности – в том, что она… абсолютная.
– Но мы все равно должны узнать, кто входит в этот так называемый библейский кружок.
– Тогда посмотри его адрес, – сказал Андерс.
Чарли ответила, что в этом нет необходимости – он наверняка живет в пасторской усадьбе, а дорога туда ей известна.
«Может быть, так и лучше», – подумала она. Ей незачем заходить на кладбище, незачем разыскивать могилку, думать об истлевшем теле. Она здесь для того, чтобы расследовать исчезновение. И сейчас все остальное стало второстепенным.
Ей вспомнилось, как часто еще девочкой она подкатывала на велосипеде к церкви. Обычно она подолгу бродила между могил, читая титулы, имена и года. Каким-то непостижимым образом ее успокаивало то, что так много мертвых людей покоится под ней. Однажды после окончания учебного года, когда Бетти вопреки обыкновению пришла на праздник, Чарли показала ей самые красивые имена. Однако на Бетти они не произвели никакого впечатления.
На своем могильном камне я не хочу такого дурацкого голубя. Сама знаешь – я недолюбливаю птиц. Кстати, ты же должна развеять мой прах над Скагерном. Да, я знаю, что так нельзя, но кто может тебе это запретить? Просто однажды вечером ты возьмешь урну, сядешь в лодку и отгребешь от берега.
Бетти считала полным безумием, что Чарли проводит так много времени на кладбище, но не собиралась запрещать ей общаться с мертвецами, если это делает ее счастливее. Она не из тех, кто мешает другим делать то, что им нравится.
Иногда Чарли даже хотелось, чтобы Бетти была с ней построже, вводила правила, как другие родители, и требовала сообщать ей, где Чарли находится и когда намеревается вернуться домой. Но Бетти не отличалась боязливостью, а потом, когда к ним переехал Маттиас, жизнь пошла свободная, как никогда.
«Он мне не отец!» – возмущалась Чарли, когда Бетти упрекала ее в том, что она невежлива с Маттиасом. Чарли ничего не могла с собой поделать: она ненавидела пьяные россказни Маттиаса о маленьком мальчике, с которым его разлучили. Он словно бы не понимал, почему социальная служба отдала опеку над ребенком матери. Бетти и Маттиас часто разговаривали о мальчике – что они постараются забрать его, что они будут одной семьей – все вчетвером. Услышав в очередной раз подобные разговоры, Чарли обычно запиралась в своей комнате и молила бога, в которого не верила, чтобы этого никогда не произошло. Она молилась, чтобы отношения с Маттиасом закончились, и они с Бетти могли бы посмеяться над этой историей. Но когда речь заходила о Маттиасе, Бетти не смеялась. Потому что он был исключением, которое только подтверждает правило.
