– Ты ни о чём не хочешь спросить, почтенный? Кто я, как нашла тебя, о чём хочу просить?
– Сейчас чайник поставлю, – лекарь достал закопчённую посудину, где ещё оставалась вода, пристроил её на треноге. – Я думаю, ты сама скажешь мне то, что хочешь сказать, досточтимая. До прочего же мне дела нет. А, ну да – твоя сила. Ты ждёшь, когда я оценю; я оценил, поверь. Она велика, как велики и познания, и таланты. Но всё перекрывается чёрной болью. Ты отдалась отчаянью, прекрасная Айвли. Отчаянью, что так несвойственно Перворождённым.
– Я не Перворождённая, – упрямо повторила она. – Я – альвийка, а не эльфка!..
– Различие, не содержащее различия, уже тем самым не различие, – пожал плечами лекарь. – Станем ли мы обсуждать твоё происхождение, альвийка Айвли, или ты поведаешь мне, зачем отыскивала меня?
И вновь протянул руки к огню.
– Я ощутила, как мир рушится, – невидяще глядя в пламя, проговорила оружейница. – Ощутила в тот миг, когда Он вступил в Хьёрвард. Всё содрогнулось, всё зашаталось, все сферы небесные и все подгорные пути, все корни континентов, все лежбища океанов. А я в это время всё искала и искала ответы…
Лекарь внезапно протянул руку, сжал её тонкое запястье, призакрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь.
– Ответы искала не ты. Ответы искала твоя боль, она овладела тобой, стала управлять и делами, и помыслами.
– Да! – вдруг со страстью выкрикнула она, зло выдёргивая руку. – Она! Боль! Но – нет, я не о том, не о том!.. – Кулаки сжались. – Я ощутила явление Спасителя. И затем ощутила то, что Он… что Он – недвижим, неподвижен, не может стронуться с места. Не помня себя, вскочила в седло, помчалась – я понимала, что случилось невероятное, немыслимое; и даже боль моя отступила, примолкла, уже не рвала меня так изнутри…
– Ты лишилась дорогого тебе, – тихо, с сочувствием проговорил лекарь. – Дорогого настолько, что без него вся жизнь твоя потеряла смысл, сколь бы ты ни твердила себе обратного.
– Тебе нет смысла лгать, удивительный странник, – она попыталась улыбнуться, но вышла только кривая усмешка. – Я рада, что отыскала тебя. До глубин сердца рада.
– Любовь твоя поистине велика, – медленно, словно вглядываясь в туманную бездну. – И к миру, и к потерянному тобой человеку. Ты разрываешься, ты хочешь спасти обоих, и величайший твой страх, что одним придётся пожертвовать.
– Мой страх – моё дело!.. – она пыталась собраться. – Нет, лекарь. Уже по дороге в Хедебю я слышала разносящиеся быстрее лесного пожара вести. Рассказы о тебе. Сказки. Невероятности. И я поняла – если не ты, то и никто.
