Не то чтобы на меня так сильно подействовал совет матери, но я очень любил рассказы Томаса и выбрал лучше посидеть и послушать, а не куролесить на улице.
Да, и первое, с чего начали, был «сияющий» корабль.
— А что, Тома́с, — сказал мой отец, — много пота мы с тобой пролили в тот день, когда явился сияющий корабль.
— Немало. Двое из нашей лодки чуть было не погибли, когда остановились.
— А корабль не остановился, — уточнил отец. — Похоже было, будто его что-то толкает. На корабле не было ни огня, ни паруса — и ни ветра вокруг, чтобы тащить его вперед. И все-таки мы не могли его нагнать.
— Ты гляди, — сказал Лысый. — А ведь местные не верили тому викарию, что был здесь пару месяцев назад, когда тот сказал, будто очень скоро мы увидим корабли, которые будут ходить на огне. Корабли без парусов и вёсел.
— Должно быть, тогда его и прозвали Тома́с Заливай, — сказал мой отец.
— Ну да, так и есть. А команда на сияющем корабле, когда наши подошли к нему совсем близко, сказала, будто на борту полно народу.
— И это был самый первый пароход, груженный желтой индейской крупой[50], который направлялся в Лимерик, а затем в Рушелах, — сказал мой отец.
— Перед ним шли лодки из Дун-Хына и из прихода Феритера тоже, когда он плыл на север, — вспомнил Томас. — А было это точно за неделю до Дня святого Патрика.
— Вскоре после того, как привезли жирных бычков? — спросил Тома́са отец.
— Это ровно через год, следующей весной, за неделю до Дня святого Патрика, — сказал сосед.
— И разве не удивительно, сколько всякого доставили на берег, и всё в целости и сохранности? — сказал отец.
— А никто и не знает, сколько всего смогли вытащить, — уточнил Тома́с. — В Фаране, в приходе Феритера, набралось двенадцать бочек соли.
— Пожалуй, местным здесь досталось меньше всех, — сказал мой отец.
— Ну да, — ответил Томас. — Думаю, это все потому, что погода была слишком ветреная и они не могли выйти на поиски соли. Но пускай все и было так плохо, даже те, кто нашел меньше всех, мяса себе засолили на год.
— Да мне и самому хватило больше чем на год, хоть я запас чуть ли не меньше всех, у меня и мысли-то не было собирать соль, — согласился отец.
— Я бы сказал, ты свою ренту окупил сполна, Донал, — улыбнулся Тома́с Лысый отцу.
— У нас получилось четыре бочки еды, полных до краев, — солений и заготовок. На целых два года хватило и картошки, и рыбы тоже, вспомнил отец.
— А на нашей лодке каждый человек заработал на этом по тридцать фунтов, — сказал Тома́с.
