– Мама, Пуппа сбезал, – глаза Кости напоминали глаза грустного щенка, – мы посли сюда… я делзал его в луке, вот, – он показал пустую руку, раскрыл ладонь, – а тепель его нет, тю-тю.
– Ты уронил его?
– Он убезал, – сказал Костя.
Поскольку Катя была мамой не первый день, то поняла, что «убежал» с детского языка переводилось –я не слежу за своими игрушками, а когда теряю, то в этом нет моей вины, они сами убегают. Ах они какие.
Они шли вдоль поля пшеницы, спустившись с дороги. Минивэн остался позади. Прогуляться Кате было необходимо. Она начинала нервничать в присутствии Дани все больше и больше. Ей нужно было успокоиться. Это место как раз подходило, тут такой удивительно чистый воздух. От него кружилась голова. Все равно что глотнуть виски на голодный желудок.
Пшеница была до пояса, и Катя не позволила Косте бродить в ней.
– Там могут быть капканы, – схватила она его за руку и оттащила, – или крысы. Или змеи. Да все что угодно.
– Но я косю туда, ма, – завыл Костя, – там мозна платася, как индейсы. И стлелять из лука.
– Да, но у тебя нет лука, и что ты будешь делать, если на тебя нападет большая страшная собака?
Костя вздрогнул и посмотрел на поле уже с другим выражением. С выражением испуга. Он представил, как в высокой траве прячется большая черная собака с умными глазами и облизывается, поджидает его. Хочет схватить за ногу и забрать от мамы.
– Там плавда собака?
– Может быть. Давай просто пройдемся рядом и не будем проверять.
Костя согласился.
В лес Кате тоже не хотелось. Хватит им вдоль дороги побродить. Минут пятнадцать пройдутся туда-обратно, а потом разбудят этого ленивого господина. Даже до моря довезти не может, чтобы не остановиться тысячу раз. То ему в гости к другу, то энергетик подавай, то поссать, то поспать, то зад почесать. Давно бы уже приехали. Еще позавчера, хотя выехали только сегодня утром.
– Мама, нузно заблать Пуппу, – сказал Костя.
– А куда он убежал? – спросила она.
Костя улыбнулся и пожал плечами два раза.
Папина привычка. Раньше она мне казалась забавной. Черт. Теперь все Данины ужимки мне кажутся отвратительными. Надеюсь, это пройдет. А то я буду смотреть на Костю с таким же чувством, и он наверняка заметит, когда будет постарше.
Костя прижимал к себе Нага. Катя испытывала к этой игрушке чувство, родственное с брезгливостью.
Робот будто сбежал из страшных комиксов. Голова большая, ноги маленькие, огромные зубы, как у щелкунчика, некоторых частей тела, как и одного глаза, не хватало. Будто Костя нашел эту игрушку на помойке.
