Ползи! Ползи, дурак, ползи!
Миша пополз.
Под ногти забилась грязь. Один сломался. Второй сломался. В ладонь что-то воткнулось. Другую жгло, будто кто-то ее облил бензином и поджег. Теперь жгло до локтя. Миша посмотрел на нее. Нет. Она не горела – он полз по крапиве.
Недалеко каркнула ворона. Предупреждала. Но кого? Его или его преследователей? Может, она их агент. Сидит сейчас на ветке и орет собакам –он тут, хватайте его, пока он не соображает. Кар, кар!
Наконец он забрался в те самые заросли. Это были волчьи ягоды, которые дети обходят стороной, даже прикоснуться бояться. Однажды Мише взбрело в голову сделать из этих ягод варенье и накормить одного мальчугана в классе. Лешу Самосвалова, который бил Мишу всякий раз, когда встречал. Бил в солнечное сплетение. И сил много не требуется, и синяков не остается, и эффект выше всех ожиданий. Раз, и парень становится кренделем. Фокус, да и только. Миша варенье так и не сделал. Испугался, что эффект от волчьих ягод окажется мифом. Вдруг наступила бы не смерть, а обычный понос или отравление. Тогда ему пришлось бы искать себе другую школу, потому что Леша бы ему этого не простил.
Ноги подтяни. Подтяни. Прими форму эмбриона. Помнишь, как ты спал на том диване в сарае?
«Когда ты выгнала меня из дома за то, что я спалил картошку на плите? Конечно, помню. Я жил в сарае два дня».
Отлично, теперь тебе пригодится этот навык. Все. Они здесь. Они здесь. Слышишь их?
«Нет, не слышу. Мама. Меня тошнит. Кажется, у меня сотрясение».
Не смей блевать сейчас. Лежи тихо. Не шевелись.
Вернулась мошкара. Вернулись жуки.
На голову Мише что-то упало и поползло. Он прижал руки к лицу. Он больше не боялся пауков. В такой ситуации бояться их – все равно что бояться буквы «п» в библиотеке. Он знал, что они тут. Он знал, что они везде. Но есть хищники опаснее. Опаснее, чем буквы «п». Есть еще «о», которые откладывают под твоей кожей «л» и «я», есть «ч», которые съедят твои глаза, когда ты уснешь, есть «к», которые выпьют твою кровь и оставят после себя «б», а они парализуют твою нервную систему, и есть еще много-много разных букв, которые так и ждут, когда ты отвлечешься и они разберут тебя на органы. Они пострашнее мафии в Лас-Вегасе.
Че ты стонешь? Лежи тихо. Испугался он каких-то жучков. А знаешь, в прошлом году один мальчик пяти лет от роду пробыл в этом лесу трое суток. Трое! И он до сих пор жив. Он так не стонал, как ты. Он не ныл —мама, мама, я хочу без жучков, можно мне лес без жучков. Нет, он шел по лесу и пытался найти дорогу, он пытался выбраться. Да, он поныл немного, но всего час от силы. Но ему было пять, а тебе двадцать девять.
