Кажется, обладательница цыганской шали даже слегка растерялась, но быстро подхватила игру:
— Ой, внученька, заплутала в вашей Москве! Все чего-то снуют туда — сюда, туда — сюда, спросить дорогу не у кого! Хорошо, школу твою нашла! Ты же меня домой проводишь?
— Вообще-то не положено… — завёл Юрик, но бабка сахарным голоском протянула:
— Внучек, чегой-то ты бледный такой? Заболел, никак?
И глазищами — сверк! Как по заказу, Юрик позеленел и схватился за необъятное пузо. Слишком круто для совпадения. А старушка, видать, тоже позажигать любит!
— Вы записку ей только напишите! — уже на пути в ближайший туалет воскликнул охранник. Цыганистая бабулька проводила его взглядом, а потом — раз! — мне подмигнула. Вот прямо так и подмигнула, по — хулигански, будто не до пенсии дожила, а только-только до стипендии.
— А он… это… не заподозрит? — да, забавный вопрос получился. Молодец, Вика. Конечно же, туповатый Юрик сразу же подумает, что явившаяся бабка — ведьма, а не что он опять переел лапши из стаканчика и заветренных бутербродов.
— Это вряд ли. Он и меня-то не вспомнит, будет думать, что ты со Светланой Николаевной ушла.
Так, главное теперь — удивление не показывать, не восклицать «А вы бабушку знаете?». Решит ещё, что я дура набитая. Не, лучше тему сменить. Спрошу — ка…
— А как вас зовут?
Неоригинально, но всё лучше, чем молчать и тупо разглядывать растрёпанные седые космы и цыганскую шаль. Главное, её б причесать, платочек дать не такой пёстрый — и будет вполне приличная пенсионерка.
— Мне и так хорошо, а шаль мамина ещё, — и эта мысли читает, да что ж такое, — Пойдём, хоть из школы выйдем. А то как же это — любимой бабушкой зовёшь, а как звать, запамятовала?
Ага. А с чего мне, собственно, считать, что бабуля именно от Светозара? Она, конечно, грозной особо не выглядит — а Юрика как отфутболила! Возьмёт, и меня в кого-нибудь превратит. В лягушку там. Или что нынче в тренде?
— Не доверяют нам, — состроила уморительную моську старуха. Вообще лицо у неё оказалось очень живое, и вся она — шустрая, подвижная: то улыбнётся, то глаза сощурит, то голову набок наклонит, руки то опустит, то ими взмахнёт.
— Маланьей меня звать.
И тут голову подняло долбанное хорошее воспитание.
— А фамилия — отчество как? Непривычно как-то — по имени…
— Да ну их, эти отчества! — фыркнула бабка. — Сейчас и отцов-то не осталось, так, название одно. У тебя вон сбег, мой тоже умотал, давно, до войны ишшо. А фамилия у меня глупая, с детства дразнили. Ара.
