Она смотрит на меня, сверкая глазами, и я смеюсь.
– Кроме вас с Миа. Просто я… – Я откладываю вилку. – Ты помнишь, как сильно меня ненавидел Броди даже спустя год после того, как мы расстались?
Смеясь, она кивает.
– А ведь вы были вместе сколько? Пару месяцев? Господи, случается же головная боль.
Я качаю головой.
– Не знаю… Он был хорошим парнем, и мы так долго дружили. Я по-прежнему не очень понимаю, что тогда произошло. Просто… все сдулось.
Я физически ощущаю на себе внимание Харлоу, после чего она переводит взгляд на свой ланч.
– И Джек, – добавляю я. – Ему я тоже была вынуждена сделать ручкой. – Харлоу хмыкает. – Харлоу, я серьезно.
– Ну ладно, колись, – говорит она, – ты сделала ему ручкой, да?
– Да не только ему, – застонав, когда она начинает хихикать, отвечаю я. – Сделала ручкой им всем.
Харлоу давится кусочком салата. Господи боже, я пытаюсь сказать, что облажалась, как и всегда. Еще я вечно говорю что-нибудь не то или молчу про нужное. Слишком занята либо слишком доступна – не важно, но что-нибудь обязательно происходит. От ее смеха трясутся плечи, когда она роняет голову на сложенные на столе руки.
Вздохнув, я цепляю на вилку кусок курицы и бормочу:
– Блин, хорош меня троллить.
Выпрямившись, она вытирает слезы длинными ухоженными пальцами.
– Просто хочу заметить, что ты не та, какой была в свои восемнадцать, девятнадцать и даже в двадцать лет. Вы с Оливером – хорошие друзья, к тому же оба довольно привлекательные. Все, теперь затыкаюсь.
– Сегодня утром я его рисовала, – призналась я. – Слушай, Харлядь, он был без рубашки и без джинсов.
Она метнула в меня взгляд, а я шепотом продолжаю:
– Он был…
– Без одежды, – недоверчиво уточняет она. – Оливер. В твоей квартире.
– Да! Я видела его практически голым, – киваю я. Нет никакого смысла рассказывать ей, что он сделал это, явно чтобы меня отвлечь, потому что ей тут же захочется узнать, от чего, а Харлоу не особенно разбирается в моих комиксных делах, кроме того что ей нравятся мышцы и шрамы Рэйзора. – Хотела бы я сказать, что было немного странно, но нет, ни капли. Он… хм. Он просто офигенный, и это все, что я могу сказать.
Харлоу драматически зажимает свой рот ладонью. Наклонившись к ней, я шепчу:
– Могу я поделиться секретом?
Взгляд моей лучшей подруги смягчается. Харлоу всегда делает вид, будто сделана из стали, но внутри она не такая. Она как зефирка.
– Ты можешь рассказать мне о чем угодно, Персик.
Глубоко вдохнув, я настраиваюсь признаться:
