Наша же четверка опять скрылась в кабинете у Моро.
— Надо попытаться поговорить или как-то проникнуть в студию! Я бы могла попробовать наняться туда кем-нибудь, — выпалила я.
— Ты насмотрелась детективов, — проворчала Моро. — Кто тебя возьмет в студию? Уборщицей? А если она им не нужна? Нет… Нет! У меня есть идея получше! Ты станешь… солисткой! И тогда мы все узнаем про то, кто же продал им музыку!
— Я? Солисткой?
— А что? — хихикнул Артем со своего кресла. — Фигура у тебя, что надо! Немного косметики, и я бы на твой концерт пошел!
— Ага, — скривилась Даша, — а голос ты тоже нарисуешь? Как косметику на лице?
— Голос заменят деньги спонсора, это я беру на себя, — заявила Моро. — Все! Делаю звонок, и мы едем устраивать тебя в группу! Собирайся!
Перекреститься что ли? Вроде как это неправильно, перед тем как идти на кражу, креститься. Хотя я же иду на кражу из благих побуждений, не ради наживы, так сказать. Мне всего лишь нужна вещь, которую я по глупости отдала и из-за которой у меня теперь есть некие проблемы…
Не дыша застыв в коридоре на спальном этаже, я прислушалась к тому, что происходило за стеной. За довольно толстой стеной, за которой находится спальня моего шефа.
За что мне это? Сама же отдала по глупости и по глупости же согласилась на условия взбалмошного инвестора. Как будто не могла просто сказать «нет»! Вот уж точно мама говорит, никто тебе яму не выроет столь глубоко, как ты сам, собственными руками. С любовью к себе, так сказать. Я замерла — наконец услышала за стеной то, что ждала услышать — звук воды. Адриан Шагалов отправился в душ. Это значит, что дверь в его спальню открыта, а сам он несколько минут будет отсутствовать в ней, пока моется в душе перед отходом ко сну. Сейчас понедельник, уже час ночи, дом Шагалова спит крепким сном. Не сплю только я и мой шеф. Он, потому что это нормально в его распорядке дня, а я, потому что у меня есть еще одно дело. Небольшая кража.
Где-то глубоко в моей груди затихли все звуки, даже перестал урчать переполненный после сытного ужина желудок. Только теперь я сделала несмелый шаг к его двери и опустила пальцы на металлическую ручку. Очень надеюсь, что она не будет скрипеть. Так не должно быть — в этом доме не скрипит ничего. Михаил Павлович тщательно следит за этим — Адриана Аароновича ничто в его доме не должно раздражать. Это его крепость, его дом, единственное место в мире, где он должен и может чувствовать себя в полной безопасности.
