— Но, Боря, ты же еще не все знаешь, — трагически начал Юрий Владимирович. — Сегодня утром мы встречали Нику возле тюрьмы. Мы так ждали этого момента, я, Амалия и Артем! Этот момент торжества справедливости был для всех нас таким важным… Но она не вышла!
— Вы же сказали, что вышла!
— Вышла, но с черного хода!
— Боялась снова встретить этого махинатора-следователя? — предположил Борис.
— Нет, Боря. Она боялась встретить нас, — грустно сказал Юрий Владимирович.
Беда у них была общей, настроение соответствующее, сели, выпили, снова налили.
— Борис, мы не должны просто так сдаваться, надо бороться! — сказал Юрий Владимирович, разливая по рюмкам коньяк.
— Умом я это осознаю, но что мне делать, не понимаю совершенно.
— Да… твое положение не лучше моего, — согласился Юрий Владимирович. — Хотя… в конце концов, ты можешь сменить профессию. Ты же молодой… Моложе меня. Помнишь, как вы с Доминикой танцевали?
— Когда выпили хересу? — припомнил Борис.
— Можешь стать учителем танцев. А мне что делать? Нажить себе врага в лице Амалии — это все равно, что перестать кормить ядовитую змею, с которой обитаешь в одной клетке.
— Учителем танцев? — призадумался Борис. — Это мысль. Я еще могу выдувать из жвачки большие пузыри, в детстве я лучше всех во дворе попадал в кольцо. Может, во мне погиб великий баскетболист? А если с этими трюками засесть в подземном переходе… — Борис вдруг закричал: — Подходите, люди добрые, надую и кину!
Юрий Владимирович прикрыл уши.
— Или нет, я же все-таки доктор — буду взвешивать людей на улице… — продолжал фантазировать Борис. — У меня вон и весы есть, тратиться не нужно. А вы будете мне помогать, собирать деньги в шляпу.
— Нет, я не умею собирать деньги, я умею их только терять, — погрустнел Юрий Владимирович. — Но ты прав, перед нами — необозримое поле деятельности.
— А давайте мы с вами, Юрий Владимирович, вообще убежим. В Южную Америку к индейцам. Вот им-то точно все равно, какая у доктора Медведева репутация на родине. Буду нарывы вскрывать и клизмы ставить кокосовым молоком. Меня там полюбят и изберут вождем племени. А я назначу вас своим главным визирем и не дам съесть в первый же день.
— Дикие племена, кокосовое молоко — я тебе удивляюсь, Борис, как ты можешь шутить в нашем положении?
— Не знаю. Возможно, это способ сказать самому себе, что я еще жив, ну, или, по крайней мере, собираюсь пожить еще какое-то время. Как вы думаете, писатель?
— Я не могу думать. Меня последние события окончательно подкосили, — пожаловался Юрий Владимирович.
