, все-таки покончила с собой – наверное, по тем же причинам. Во всяком случае, конкретная причина была такова: Гитлер собирался в предвыборное турне и не взял Гели с собой, тогда она принялась угрожать самоубийством, просила даже Гитлера прервать это предвыборное путешествие, чтобы один, один-единственный раз доказать ей, что для него важнее она, а не политика. Гитлер оплакал Раубаль и заменил ее другой женщиной. Эта мрачная история – единственное, что в гитлеровской жизни подходит ближе всего к истории большой любви.
У Гитлера не было друзей. Он любил часами сидеть с подчиненными – шоферами, телохранителями, секретарями, – причем говорил в этом случае только сам. В этой «шофереске» он оттаивал, расслаблялся. Но от настоящей дружбы он оборонялся всю свою жизнь. Его отношения с такими людьми, как Геринг, Геббельс, Гиммлер, оставались холодно-отстраненными. Единственного из своих паладинов, с кем он был с юности на «ты», Рема, Гитлер приказал убить. Конечно, главным образом потому, что Рем стал политически неудобен. И тесная дружба не оказалась препятствием ни в малейшей степени. А если припомнить гитлеровскую боязнь интимности, боязнь нормального человеческого тепла, то появляется и такое подозрение: не были ли близкие отношения с Ремом для Гитлера дополнительной и довольно веской причиной отправить своего друга на тот свет?
Остаются образование и профессия. Систематического образования у Гитлера не было. Пара лет в реальном училище с отвратительными оценками. Да, во время своих «годов странствий» Гитлер очень много читал, но – по его собственным словам – из прочитанного воспринимал и принимал только то, что и сам уже знал или полагал, что знает. В политической области Гитлер был страстным читателем газет. Он неплохо разбирался в военных и военно-технических вопросах. Его практический фронтовой опыт помогал ему критически оценивать прочитанные им военные и военно-технические труды. Как ни странно это звучит, но фронтовой опыт можно назвать единственным серьезным образовательным опытом Адольфа Гитлера. В остальном он всю свою жизнь оставался типичным недоучкой-полузнайкой – тем, кто уверен, что все знает лучше всех, и обожает расшвыривать свои полузнания или ложные сведения перед той публикой, которой он импонирует этой своей эрудицией, ибо сама-то она вообще ничего не знает. Застольные беседы в кабинете вождя свидетельствуют о его невежестве самым обескураживающим образом.
