— Серьезный ты человек, Афанасьич, — с суровой приязнью сказал старик. — Ты у меня в доверии. Иначе никакой милицией не удержал бы нас. Мы, знаешь, салом смажемся и в замочную скважину уйдем. А теперь все, кончились наши скитания, старая, — впервые обратился он к жене.
— Как скажешь, Игнат Захарыч, — робко улыбнулась старуха, — а я согласная.
— Располагайтесь, — сказал Трубников, — хозяйка вас накормит, а я пойду насчет жилья улажу. — Он повернулся к Надежде Петровне. — Покормишь их, ступай с Прасковьей контору прибрать. Полы, окна помойте, печь протопите, чтоб тепло было…
— Они там ночевать будут?.
— Зачем ночевать — жить!
— А контора?
— Обойдемся покамест, канцелярия у нас, слава богу, еще не наросла. Сейчас я это дело с правлением согласую.
С тем Трубников и вышел. А старики еще до заката перебрались в бывшую контору, где их ждал первый за долгие годы оседлый ночлег…
Надежда Петровна давно не видела Трубникова таким довольным, как в этот вечер. На ее глазах за короткий срок свершился целый ряд больших и малых чудес: в деревню дали электрический свет, заварилась жизнь на полях и на фермах, колхозники впервые получили небольшой денежный аванс, что ни день, грузовики доставляли в колхоз бревна, доски, кирпич. Но Трубников относился ко всему этому как к чему-то положенному и больше хмурился. А вот сегодня он сам на себя не похож: разгуливает по избе и даже напевает что-то.
И ей взгрустнулось: вдруг он бросит ее? К такому человеку прикованы все глаза, а у них пока еще бабий колхоз. Надежда Петровна любила Трубникова, ей было с ним радостно, тревожно, интересно, никогда еще не жила она с таким интересом. Она не видела, что он пожилой, усталый человек, калека, беспомощный в простой жизни…
— Еще пяток таких стариков, — неожиданно сказал Трубников, останавливаясь перед ней, — и я с землей вот так повязан!
И он крепко сжал кулак.
— Может, один агроном вернее? — улыбнулась она.
— А вот и нет! — сказал он быстро и довольно, словно она попала в самую завязь его мысли. — Прежде всего, агронома нам сейчас не дадут. А и дали б, не знаю еще, взяли бы его. Агронома надо, как жену, выбирать.
— Ну, тогда это у тебя быстро!
— Что-о?.. Нет, я с тобой по-серьезному. Ты погляди, что газеты про колхозных агрономов пишут. Один ввел небывалый севооборот, другой проделал опыт по выращиванию новых сортов пшеницы, третий еще чего-то шиворот-навыворот произвел. Колхозы не лаборатория, не площадка для экспериментов! — Он говорил уже не для Надежды Петровны. — Создайте изобилие продуктов в стране, хоть по старинке, как деды умели, а уж там мудрите!.. Конечно, будет и у нас в свое время агроном, — это уже относилось к Надежде Петровне, — а кроме — совет стариков, сивых дедов, и буду я одним ухом к науке, другим — к простому крестьянскому слову. Вот оно как, Надя, дорогая!..
