Сборник публицистических произведений Й. Рыбака дает возможность советскому читателю участвовать в беседе с автором об искусстве. Здесь нет оговорки. Именно участвовать, собеседовать.
В книгах «Пальцы в чернилах» (1977) и «С пятого на десятое» (1982), фрагменты из которых вошли в настоящий сборник, Йозеф Рыбак выступает как представитель большой литературы социалистической Чехословакии, как один из тех, теперь уже немногих, кто стоял у ее колыбели, чьими усилиями она взрослела и шла вперед, чей опыт продолжает питать и поддерживать ее сегодня.
В его суждениях об искусстве, литературе нет и следа менторского тона, снисходительного отношения, обращается ли он к широкой аудитории или к своим коллегам-писателям. Это прежде всего диалог — доверительный, душевный, исповедальный, в котором слышится юмор, шутка, иногда ирония, — об очень конкретных, простых и вместе с тем сложных и противоречивых вещах, раздумье над большими и серьезными проблемами искусства, творческого процесса, которые не перестают волновать не только соотечественников Йозефа Рыбака. Это собеседование, в котором ощущается какая-то особая интеллигентность и отзывчивость писателя, его стремление быть предельно объективным в своих оценках, предельно строгим и взыскательным по отношению к себе, что и помогло ему, вместе с другими, поднимать чешскую и словацкую литературу на уровень, обеспечивающий ей передовые, социалистические позиции. Эссе, публицистика, многочисленные публикации о литературе, живописи, музыке, созданные им портреты поэтов, прозаиков являются той же школой, теми же уроками мастерства, в которых раскрывается сущность жизненного, научного и эстетического опыта XX века, давшего его родине, всему человечеству многие новые духовные богатства, но и породившего силы, способные уничтожить их, уже приведшие однажды мир к жестокому кровопролитию. Это школа, в которой приобретаются знания об искусстве острого социального содержания, глубокой философской насыщенности и высокой нравственной требовательности.
Рыбак кровно заинтересован в том, чтобы его собеседник, читатель понял, что́ он отстаивает и против чего борется, во имя чего добивается высокого мастерства формы и совершенной простоты языка. Ему хочется по-своему, по-рыбаковски, сказать, ради чего вообще существуют искусство, литература, творчество, в каких случаях они превращаются в чуткий барометр, способный уловить самые тонкие колебания времени, переживаемого им, его Родиной.
