«Иду на красный свет!» | страница 8
Когда-то, совсем маленьким, Йозеф Рыбак услышал от отца, с утра до вечера занятого плетением корзин, сказку о волшебном прутике, в которой бесхитростная мечта народа о счастливой жизни сливалась с его любовью к своему труду: тот обретет счастье, кто найдет заветный прутик. В житейском море тревог, потерь и обретений, в напряженных творческих исканиях и размышлениях, в горниле классовой борьбы рождалось собственное восприятие писателем сказки о волшебном прутике. Для него она становится воплощением большого, главного понятия — судьбы народной, ее корней, законов ее развития. Но чтобы говорить о своем понимании судьбы народной, о высших принципах человеческой нравственности, да еще с такой простотой и ясностью, какой отличается книга «Волшебный прутик», писатель должен был выстрадать его.
Без такой выстраданной, «личной оптики» (Ю. Фучик) трудно было бы себе представить это произведение. С личностным углом зрения следует связывать известную размытость его жанровых границ, его поэтику, в которой наряду с повествованием писателя о собственной жизни и об эпохе присутствует еще и его творческое «я», прямо определяющее степень насыщения произведения документальным, художественным материалом, степень заострения и страстности авторской мысли, поднимающейся до открытых публицистических выводов. А. Плавка назвал книги своих воспоминаний «Полная чаша» и «Влюбленный в жизнь» «почти романом». Таким «почти романом» является «Волшебный прутик» Рыбака, в котором раскованность формы более всего соответствует свободе авторского самовыражения. Для писателя, говоря словами О. Берггольц, важно не то, «в какой форме» воплотится его книга, а «чем она будет по главной сути своей». Он твердо знает, «что стержнем ее будет он сам, его жизнь, и в первую очередь жизнь его души, путь его совести, становление его сознания, — и все это неотделимое от жизни народа». (Рыбак цитирует эти слова О. Берггольц в одном из своих эссе.)
Рассказ Йозефа Рыбака о себе — это не что иное, как «сообщение человека человеку» (В. Незвал), откровенное, искреннее, в высшей степени человечное.