— Я точно не знаю, — пояснил Садырбай, — но в ауле у нас ходят слухи, что Кундакбай связался с белыми офицерами и обязался поставлять им лошадей.
— Так оно и есть, — подтвердил словоохотливый уроженец с речки Аксу. — Онгарбай это тоже знает, но верит слову Кундакбая.
Поев, бандиты подобрели. Участие Садырбая в их судьбе растравило незаживающие раны. Чужбина встретила их неприветливо. Все, что говорили их вожаки, оказалось обманом. За два года оба изрядно намытарились. Поэтому наперебой стали жаловаться на свою судьбу. Садырбай внимательно слушал и сочувственно кивал головой.
— Ой-бой, как плохо! Мой Ракиш тоже оставил жену и детей у меня в доме. Маленькие плачут — где отец? Невестка плачет — где Ракиш? Мать плачет — где сын? А что я им скажу? Что он у Кундакбая? Не годится. Сердце не выдержало, вот и поехал к сыну. А так жили бы хорошо. У нас теперь мирная жизнь, всего в достатке. Правительство объявило, что простит всех, кто был в банде, если они добровольно явятся. Вот женщины и не понимают, почему надо их мужьям и сыновьям таскаться по горам и грабить для кого-то колхозы.
Онгарбай промолчал, а его напарник поддакнул:
— Так, так, отец.
Садырбай в душе порадовался такому поведению постовых. Надежда на возвращение сына окрепла.
Дождь перестал. Вскоре пришла смена. Новые постовые спросили Онгарбая, что за старика они задержали. Онгарбай, как старший, разъяснил, что задержан отец Ракиша, Садырбай, приехавший из аула повидаться с сыном.
— Посылали его обратно, — сказал Онгарбай, — но он уезжать не хочет, не повидав сына.
— А твой бы отец уехал? — пробурчал напарник Онгарбая.
Новые постовые покачали в такт головой. Трудно было определить, одобряют они поведение Садырбая или нет.
До стоянки Кундакбая ехали молча, гуськом. Только раз Садырбай нарушил тишину и попросил напарника Онгарбая не забыть разыскать Ракиша и сказать, что, мол, отец приехал к нему повидаться. Сейчас находится у Кундакбая и просит разрешения на свидание. Провожатый, ехавший сзади, заверил, что все сделает.
Кундакбая Садырбай застал в просторном шалаше, хорошо утепленном сеном, скрытом от посторонних глаз густым кустарником.
Увидев Садырбая, Кундакбай помрачнел. Глаза налились злобой.
— Кто вас прислал? — спросил он.
— Сам приехал, — ответил Садырбай. — Я отец, а сын мой находится у вас, Кундакбай.
— Мне хорошо известно, что вы посланы ГПУ. Хотите вызнать, сколько нас, чем вооружены, где стоят наши шалаши, сколько их, как к нам лучше подобраться и напасть. Это ведь велели разведать?
