Мустакимов быстро установил, что из Чаяновского района в Кент-Арал приехал один из жителей аула Агабекова. Этот аул очень интересовал чекистов, и мы немедленно решили допросить приезжего. Он рассказал, что его послали сюда Адилев и Агабеков с заданием узнать, у каких именно баев конфискуется имущество и что конкретно делает правительственная комиссия.
Для проверки этих данных я поехал к рабочему «Заготпушнины», у которого остановился адилевский лазутчик. Сообщение полностью подтвердилось. Об Агабекове в ППОГПУ было известно, что он работал в Чимкентском окротделе милиции, совершил уголовное преступление и, боясь наказания, сбежал, прихватив винтовку и клинок. В Чаяновском районе Агабеков установил связь с Адилевыми, и те сделали его своим сообщником по антисоветским вылазкам.
Следовало срочно выехать в Чаяновский район, в аул Агабекова, у которого находился Адилев. Нельзя оставлять на свободе ни Адилева, ни Агабекова. До аула километров сто. Расстояние надо покрыть в самое короткое время, чтобы опередить «узун-кулак» — этот беспроволочный телеграф степей.
В тот же вечер я подобрал пять человек из отряда — Мухитдинова, Троянова, Сапалая. Фамилий и имен остальных не помню. Из конфискованного табуна каждому бойцу выдал по две лошади и, не дожидаясь рассвета, двинулись в путь. Проводником у нас был посланный Адилева. Ехали весь день и ночь быстрым аллюром, без остановки. В пути только переменили лошадей и немножко перекусили. В полночь подъехали к небольшому аулу, откуда до стоянки Агабекова оставалось не более трех-четырех километров. Здесь опять пересели на запасных лошадей, поели и рано-рано, перед самым рассветом, осторожно приблизились к холмам, за которыми в ложбине стоял аул Агабекова. Спешившись, рассредоточились по гребням холмов.
Аул Агабекова — не более трех-четырех юрт — спал спокойно, даже собаки молчали. К Агабекову я послал активиста Сапалая, который, кстати говоря, много помогал и комиссии, и мне в работе. Он должен был передать Диньмухамеду Адилеву и Агабекову мое требование сложить оружие и сдаться. В случае сопротивления, предупредил я, мы открываем огонь и пускаем в ход гранаты. Такое предупреждение оказалось достаточно эффективным, хотя никаких гранат у нас не было. Адилев и Агабеков без сопротивления сдались сами и сдали оружие.
В юрте с ними оказалось еще восемь человек. Они также вышли с поднятыми руками. Вынесли и сложили в отдалении винтовку, карабин, два револьвера и два дробовых ружья.
