Незримый фронт | страница 101

Потерпев неудачу в районах, Бекарысов направился на Чимкентский свинцовый завод. Здесь он разыскал своих знакомых, родичей и так же настойчиво стал сколачивать диверсионную группу, которая должна была приступить к делу с началом войны. Действовал он уверенно, даже нагло, в душе потешаясь над работниками ОГПУ. Кое-кого Бекарысову удалось склонить на свою сторону.

Теперь замысел врага стал ясен, поэтому дальнейшее наблюдение за ним становилось не только бесполезным, но и вредным.

Бекарысов был арестован.

В день двадцатипятилетия битвы под Москвой меня потянуло посмотреть на старый фронтовой китель. Во внутреннем его кармане я случайно обнаружил приказ военного коменданта Балашихинского района № 1. Приказ оказался основательно потрепанным, порвался на сгибах, но текст его можно было свободно прочесть.

Нахлынули воспоминания…

Время тогда было трудное. Гитлеровцы рвались к Москве, создав угрожающее положение на ряде направлений. Большой отряд чекистов, в том числе и я, в полной боевой готовности ждал в Доме Союзов указаний генерал-майора, в распоряжении которого мы находились.

В два часа ночи нас, пятнадцать человек, отобрали из отряда, посадили на машину и отвезли к коменданту города Москвы генерал-майору Синилову.

Через час он нас принял и стал объявлять назначения: одних — военными комендантами подмосковных районов, а других — их помощниками. Слышу свою фамилию и имя: «Куспангалиев Урайхан назначен военным комендантом Балашихинского района Московской области».

Дело это было для меня новое, незнакомое, и я, признаться, сильно волновался: как бы чего не упустить по незнанию. Ведь мы готовились к другому, к выполнению специальных заданий в тылу врага и особых неотложных поручений.

В эту минуту вспомнились мне земляки-казахстанцы, родные, отец, проживавший тогда в Толыбайском аулсовете Испульского района Гурьевской области. Провожая меня на фронт, они наказывали мне беспощадно сражаться с фашистами. И вот пришло время испытаний. Как-то я оправдаю доверие односельчан, доверие Родины?

Твердый голос генерала, его четкие указания успокаивали.

Синилов рассказывал, что 19 октября 1941 года Государственный Комитет Обороны постановил ввести осадное положение в Москве. На дальних подступах оборона Москвы этим же постановлением возложена на командование Западным фронтом, а на ближних — на начальника гарнизона города Москвы и командование Московской зоны обороны.