Надя прижалась к родному плечу и умиротворенно засопела. Все уладилось, с мамой рядом снова стало уютно и очень спокойно, вернулся запах пирога.
Сегодня встречи с подругой не намечалось. Люба позвонила еще утром, до работы, и взахлеб вывалила на Надюшку массу информации о своем новом длинноволосом увлечении из кафе. Заверила, что обо всем расскажет поподробнее (хотя куда уж больше?), но не сегодня. Сегодня вечером она как раз снова встречается с НИМ и идет гулять. В кино они уже были, в музеи ходить нынче не модно, ночные клубы приелись, так что отправятся шататься по улицам.
Надя с легким сердцем благословила Любу на променад с парнем, а сама тоже решила прогуляться после ужина. Не с парнем, конечно, а за хлебом. Этот продукт наперегонки с молоком умудрялся кончаться в семье самым коварным образом в самый неожиданный момент. Казалось, вот он, запас: пара булок и багет, а глянешь, и его уже нет. Только задумчиво покусывает нижнюю губу мама, припоминая, что она насушила сухариков, сделала гренки, пустила мякиш на котлетки, а на молоке сварила кашку.
Глянув в стратегические запасники квартиры, Надежда предпочла пойти в магазин сейчас, вечерком, а не тогда, когда ей самой срочно надо будет в другое место.
На улице все еще было почти тепло. Коварная стылость осени не успела завладеть городом. На стоянке у небольшого супермаркета оказалось почти пусто. В такую погоду даже заядлые любители колес предпочитали пройтись пешком. Впрочем, не все. Один в накинутом на серый костюм модном плаще как раз захлопывал дверь «ниссана».
Повернул голову, увидел случайно Надю, разулыбался, оживился и завопил на всю стоянку:
— Надежда, добрый вечер!
И чуть ли не вприпрыжку подбежав к ней, подхватил под локоток.
— Сменила прическу? Тебе идет!
— Добрый вечер, Вадим Георгиевич, — чуть настороженно поздоровалась Надюха. Не привыкла она, чтобы так бурно и почему-то со странной смесью синеватой искренности и ржаво-коричневого расчета радовались ей при встрече малознакомые люди.
— Давно хотел с тобой словечком переброситься, но в офис к Степанычу заявиться не рискнул. Решит, чего доброго, что я у него бесценную помощницу увести вознамерился, и побьет или прибьет. Знаешь, какой у него удар? Когда в спарринге боксируем, с трудом блокирую!
— Вообще не знала, что Геннадий Степанович боксом занимается, — улыбнулась девушка, невольно поддаваясь обаянию собеседника. Тому совершенно явственно было что-то от нее нужно, но при этом зла самой Наде он ни капельки не желал.
