– А правда, что все горцы задницу пальцем вытирают?
Остах заржал и смеялся так, что заныли мышцы живота. Эндир сидел рядом и тоже хохотал.
– Что, взаправду?.. Не врешь?.. – между приступами смеха просипел Остах.
– Правда, – закивал Эндир, – не вру. – И замотал головой, не в силах больше говорить.
– И что ты? – отсмеявшись и вытирая слезы, спросил Остах.
– А что я? Я тогда по-имперски мало разговаривал. Учитель у меня хороший был, но говорить-то не с кем. Так он мне этот вопрос два раза повторил, прежде чем до меня дошло.
– А когда дошло?
– Крикнул: «Прихлопну, как муху!», в гневе так коверкая имперские слова, что вся местная шантрапа, что в кустах пряталась, от смеха чуть не лопнула.
– Неужто только крикнул, и все? – не поверил Остах.
– Нет, конечно. По уху ему врезал. Шантрапа, обрадованная, из кустов сразу ко мне кинулась: мол, что, не успел приехать, а уже маленьких обижаешь?..
– А ты сразу в зубы, – кивнул Остах, хорошо знающий нрав своего друга.
– А я в зубы, – согласился приятель. – Они меня повалили и месить начали. Я нож достал, одному в ногу воткнул, второму чуть ухо не отрезал. Они ж и думать не думали, что у мальчишки нож может быть… Потом разняли нас.
– А дальше?
– Дальше? – переспросил Эндир. – Тот, которому я чуть ухо не отсек, оказался сыном наместника, Тьором. Сдружились мы с ним. Ну да ты его знаешь… А Муху все передразнивали моей коверканной фразой. Так и приклеилось – Муха. Да он и не обижался. Безобидный парень.
Эндир громко хлопнул в ладоши и поднялся с кровати. Обычно хлопком он подводил черту разговору, а за этим, как правило, следовало решение. Привычка эта осталась у него до конца дней.
– Хорошо посмеялись, – подытожил он. – И голова теперь не болит. Меня Старик опекает, так что пожурит и отпустит. А тебе наши подвиги просто так с рук не сойдут. Старик тебя накажет, чтобы мне урок преподать.
– Накажет? И пусть, – пожал плечами Остах. – Не впервой мне с поротой спиной ходить.
– А на кресте вниз головой висеть не приходилось? Или с зашитым ртом у столба сидеть на перекрестке?
Остах замотал головой.
– Так что слушай меня, Остах. Ты помнишь тот дом, где вчера гуляли?
– Нет, – посерьезнел вслед за покровителем Остах. Висеть вниз головой ему не хотелось. – Темно же было, и в селе этом вашем я первый раз…
– Понятно, – оборвал его Эндир. – Значит, так… – он задумался. И с досадой произнес: – Когда ты уже язык выучишь?
– Да это ж весь рот себе переломать можно! – воскликнул Остах. Тема была наболевшая. – Этот ваш гворч…
