– А почему ты на лучника с дерева спрыгнул?
– Потому что я на дереве был, – ответил парень.
Немногословный у меня попутчик. А я хочу информацию. Хочу любую информацию в неограниченных количествах. Как в Интернете.
– А зачем ты на дерево залез? Неужели все, кто ночью на страже стоит, на деревья залазят? – начал свой расспрос я.
Барат закашлялся.
– Ну… у меня мать из пайгалов… – начал Барат, стеснительно покашливая. – Вот кровь и дает о себе знать, как мама говорит.
«Пайгалово семя», – вспомнил я ругательство Остаха. Видимо, сгоряча дядька напутал. В случае Барата семя было дорча, а вот лоно – пайгала.
Пайгалы, пайгалы… Что-то такое хранилось в памяти… Перед внутренним взором всплыла картинка народных гуляний. Праздник! Между двумя высокими треногами на высоте много выше человеческого роста натянут тонкий канат. На нем выделывают фигуры высшего пилотажа мужчины, женщины, дети – все по очереди. Прыгают по тонкому канату, идут по нему с завязанными глазами, крутят сальто, выписывают мечами восьмерки. Рядом музыканты играют на пронзительно звенящих дудках и гулко ухающих барабанах. Народ веселят ярко одетые ряженые с напяленными личинами.
– Пайгалы – веселые, – поддержал разговор я.
– Пайгалы не веселые! – от возмущения Барат оглянулся. – Пайгалы… – он замолчал, подбирая слово, – гордые! Знаешь, откуда взялись пайгалы?
«Шутишь, друг? Да если бы и знал, то молчал в тряпочку. Говори, мой друг, говори! Пой, ласточка, пой! Внимательнее собеседника ты в жизни своей не встречал!»
– Нет, – замотал головой я.
– Тогда слушай, – отвернулся от меня Барат и заерзал, устраиваясь поудобнее. И начал свой рассказ: – Однажды давным-давно, так давно, что об этом помнят только камни, из дальнего далека пришли в нашу землю лунолицые люди. Были они роста небольшого, и лошадки у них низкорослые и лохматые. Но были они очень злые. И люди, и их кони. Все сжигали, все вытаптывали, всех убивали на своем пути. Как саранча, что иногда залетает в долину… Ты знаешь, что такое саранча? – сбился с тона сказителя Барат.
– Знаю, – ответил я. – Как кузнечики, только их много и жрут все подряд.
– Правильно, – кивнул Барат и вновь перешел на «сказительский» тон. – И было лунолицых так много, как саранчи в плохой год. Они сожгли все города у моря. Сожгли все города между морем и горами. Сожгли все города рядом с горами. И наконец, остановились у входа в долину. Высокие каменные башни и стены остановили их. Злые наездники начали пускать стрелы, что затмили собой солнце, и пускали их три дня. Но защитники спрятались в башнях, и стрелы не причиняли им вреда. Тогда лунолицые разозлились еще больше, срубили все деревья, что были рядом, и построили хитрые машины, что метали камни. И метали они камни еще три дня и разрушили и башни, и стены… Ты слушаешь? – захотел убедиться мой сказитель, оборачиваясь.
