Здесь их ждала уже не веревочная лесенка, а полноценный трап. По которому в таком же порядке — сначала два нукера, потом Одиссей, потом ещё один боец, Хозяин и, последним, его бодигард — они поднялись на борт; лодка же чудесным образом двинулась назад, к шхуне. Ага, понятно, хозяйский порученец перед отправлением пристегнул к кормовому кольцу лодки бакштов — за который теперь эту лодку экипаж шхуны и смог возвернуть обратно. Как у них всё, однако, отработано…
Одиссей осмотрелся. Немного тут увидишь, посреди ночи…. Флаг греческий, понятно. Περσεφόνη — надпись на спасательном круге; вот дьявол, знал бы, что случится такая беда — поучил бы греческий язык…. Хотя, если напрячь мозги, перевести можно… «Персефона»? Скорее всего, так.
— Пройдёмте, нам надо поговорить. — Хозяин махнул рукой в сторону мостика.
Одиссей молча кивнул и последовал за своим визави. Трое арабов, переправившихся на яхту вместе с ними, как будто растворились в ночи — за Одиссеем пружинящим шагом двинулся лишь хозяйский телохранитель. Ну да, здесь им уже боятся нечего — прыгать в воду с этого борта смысла особого нет, окажешься между яхтой и шхуной, выловят, как камбалу… стыда потом не оберёшься.
Втроём они вошли в большую каюту, расположенную под ходовым мостиком — у Одиссея от обилия полированного дерева, бархата и сверкающей бронзы поначалу аж заболели глаза. Однако, теперь понятно — что это такое, «бьющая в глаза роскошь»…. Тут её, пожалуй, чересчур! Сплошной винтаж, как говорится; такие салоны были модны, наверное, в двадцатых годах прошлого века, сейчас яхты оформляют всё больше в стиле хай-тек; палисандр, бархат и бронза — это, по мнению современных хозяев жизни, кич и дурной тон, более надлежащий интерьеру публичного дома, нежели морскому судну. Хотя здесь весь этот антиквариат смотрится стильненько, ничего не скажешь. Ага, а иллюминаторы-то все задраены наглухо…
— Присаживайтесь. — Хозяин был — сама любезность. Чёрт, ничего хорошего от этого ждать не стоит…
— Абдул, кофе! — это — телохранителю. Демонстративно — по-русски. Чтобы, стало быть, я понял, что бодигард — тоже участник переговоров. Странно…
Вдвоём они уселись в старомодные, упоительно мягкие, удобные кресла, обитые бордовым бархатом. Через минуту на маленьком низком столике из палисандрового дерева, украшенном причудливой резьбой (хм, недешёвый, однако, антиквариат, по виду — конец позапрошлого века, привет из Леванта) Абдул расставил чашки с кофе и соответствующий напитку реквизит. Почти прозрачный английский фарфор (Веджвуд? Пожалуй…), волшебный аромат напитка (дурацкой робустой здесь не баловались. Мокко?) — создавали ощущение чего-то ирреального. Всё же этот Хозяин — изрядный сибарит…
