дядя Айра, или кто он там такой, всего лишь прокручивает текст. У него в памяти записаны все воспоминания прежнего дяди Айры, но эмоции отсутствуют напрочь. Он просто имитирует их. Слова, жесты, интонации прежние, но чувства за ними нет. – Голос Вилмы стал твердым и властным. – Сколько бы мне ни говорили, что это невозможно, я знаю одно: это не мой дядя Айра.
Понимая, что больше добавить нечего, Вилма встала и сказала с улыбкой:
– Закончим на этом, не то он задумается.
– О чем задумается? – спросил я в полной растерянности.
– Не возникло ли у меня подозрений. – Она подала мне руку. – Ты помог мне, Майлс, сам не сознавая того. Не волнуйся за меня, и ты тоже, Бекки. Вы же знаете, я крепкий орешек. Всё у меня будет в порядке. Ты хочешь, чтобы я пошла к психиатру, Майлс, – что ж, я схожу.
Я сказал, что запишу ее к лучшему известному мне специалисту, доктору Манфреду Кауфману из Сан-Рафаэля, и утром ей позвоню. К этому прилагался всегдашний совет расслабиться и постараться не беспокоиться. Вилма улыбалась и касалась ладонью моего рукава – так делают все женщины, когда мужчины не оправдывают их ожиданий. Она поблагодарила Бекки за то, что пришла, сказала, что собирается лечь пораньше, и мы с Бекки пошли к машине.
– Доброй ночи, мистер Ленц, – сказал я, проходя мимо дяди Айры.
– Доброй, Майлс, заходи почаще. – Бекки он послал ухмылку, а мне сказал, чуть ли не подмигнув при этом: – Хорошо, что Бекки вернулась к нам, правда?
– Да, замечательно.
В машине я спросил Бекки, не хочет ли она поужинать где-нибудь, и не удивился, когда она попросила отвезти ее сразу домой.
Жила она в трех кварталах от меня, в большом белом старомодном каркасном доме, где появились на свет и она, и ее отец.
– Как ты думаешь, она правда будет в порядке? – спросила Бекки, когда я затормозил у обочины.
Я пожал плечами.
– Как сказать. Я хоть и врач, согласно диплому, но не знаю толком, что с ней не так. Мог бы много чего на психжаргоне наговорить, но это не моя тема, а Мэнни Кауфмана.
– По-твоему, он сможет помочь ей?
Всякой правдивости есть предел.
– Да, – сказал я, – если кто и сможет, так это Мэнни.
Проводив Бекки до двери, я вдруг совершенно непредумышленно спросил:
– Увидимся завтра вечером?
Она кивнула рассеянно, не переставая думать о Вилме, и ответила:
– Давай. Часов в восемь?
– Ладно, я заеду. – Как будто в наших отношениях и не было многолетнего перерыва; идя обратно к машине, я осознал, что жизнь впервые за долгое время вновь улыбнулась мне.
