Коротко говоря, мы трое – Лурс, она и я – соблюдали негласный уговор, согласно которому наши отношения не выходили за рамки дружеских. Что до двух других, то и они участвовали в игре скрытых желаний, хоть я об этом и не догадывался. Лишь со временем я понял – ну не комедия? – что наша компания состояла из одной девушки и четырех влюбленных в нее поклонников (в том числе одной поклонницы), не имевших права ни говорить ей о своей любви, ни даже думать об этом. Вместе с тем я точно знаю, что в этой любовной пирамиде существовала своя иерархия и я находился на ее вершине.
В тот год мы были неразлучны. Мы вместе ходили на вечеринки – удачные («Алло, мам, я сегодня здесь заночую») и неудачные («Смотаемся по-тихому?»); вместе изредка напивались, вместе затевали дурацкие игры (кто выше забросит башмак на дерево). Мы делили все – зимний холод и горячий шоколад в «Глобусе», пепси и сигареты. Нам случалось спать впятером в одной комнате – у Жана, на брошенных на пол матрасах. Мы колесили по округе автостопом и дремали, положив голову соседу на колени или на плечо. Мы вместе томились от скуки и вместе хохотали как безумные. Мы вместе зубрили математику, историю и философию. Вместе пекли блинчики. Мы обнимались и иногда делали друг другу признания. Наши девочки порой плакали у нас на глазах – мы перед ними никогда.
Однажды в октябре у нас отменили последний урок, и я ушел домой раньше. Ждать автобуса я не стал, решив вернуться автостопом. Водитель высадил меня на перекрестке, где несчастный Бобе – ну, дальше вы знаете. Оставшуюся часть пути я проделал пешком. Возле калитки я услышал голоса. «Только не начинай снова!» – это говорила мать. Мне не хотелось застигнуть родителей в разгар ссоры (это почти то же самое, что ворваться к ним в спальню), и вместо того, чтобы войти во двор, я спрятался в примыкавшем к дому гараже, где стоял мой мопед. Дождусь затишья, подумал я, выскользну назад, за калитку, и сделаю вид, что только что пришел. Но из своего укрытия я прекрасно слышал их разговор. Они были уверены, что рядом никого нет, и не стеснялись в выражениях. «Ты сам видишь, что мы не в состоянии прокормить собственных детей! Не могу же я просто смотреть, как они умирают от голода! Мне что, завтра свести их в лес и там бросить?» Ого! Это же «Мальчик-с-пальчик»! Каждый раз, когда мне случается нечаянно подслушать чужой разговор, воображение немедленно подсказывает мне образы дровосека и его жены. Это сильнее меня. На сей раз инициатором ссоры выступил не дровосек, а его жена, хотя причина разногласий была той же, что и в сказке, – деньги.
