– Ха, а я тебя предупреждала! Смотреть надо было!
– Куда смотреть?
– «Слова, слова, опять слова, одни слова-а…»
– Сколько раз тебе повторять, что за столом не поют?
– Чего-чего?
– Вроде горелым воняет?
– Точно.
– Да нет!
– Да!
– Нет!
– Да!
– А ну заткнитесь! Из-за вас я не слышу, пахнет или нет!
– А сыр еще есть?
– Кстати, о сыре. Наполеон…
– Хватит!!!
После йогурта Люс проводила меня в прихожую, и там я увидел, что она чуть не плачет.
– Извини. Зря я позволила тебе остаться.
Я вспомнил тот день, когда Мара застала меня в курятнике, вспомнил, какой стыд испытал, и мне стало жалко Люс. Я сказал ей, что не стоит брать в голову, что я прекрасно ее понимаю, и даже попытался сказать пару слов в защиту ее семейки. Но она не дала мне договорить:
– Перестань. Они полные уроды. Я жду не дождусь, когда свалю отсюда.
14
Лурс. Погремушка. Безрадостная улица
Нетрудно догадаться, что Лурса я ненавидел. Все его хорошие черты – скромность, доброта, благожелательность – вызывали во мне отторжение. На самом деле он не уводил у меня Мару, которая бросила меня раньше, но для меня это ничего не меняло: в моем сознании засело, что он занял мое место. Но я ненавидел бы его еще сильнее, если бы он не вел себя со мной с дружелюбием, которое никогда ему не изменяло. Он отнял у меня даже это – возможность ненавидеть его всеми печенками.
Еще меня смущал его вечно хмурый вид. Я в его положении – имея в виду его отношения с Марой – прыгал бы от счастья, заражая им окружающих, и в душе у меня пел и танцевал бы карнавал, достойный Рио. Меня так и подмывало подойти к нему и сказать: «Ты имеешь право целовать и обнимать Мару, а может, даже, заниматься с ней любовью. Так почему же ты ходишь с такой постной рожей? Интересно посмотреть на тебя, когда ты идешь к зубному».
Я частично понял причину его печали в тот день, когда случайно оказался у него дома. Он пропустил в школе несколько дней, и классный руководитель попросил меня зайти к нему, отнести уроки. Я скрепя сердце согласился, злясь и досадуя на себя за излишнюю сговорчивость. Он жил не в Лувера, а в городке по соседству, в пятнадцати километрах дальше. Его отец работал там директором лицея, расположенного в каменном здании XVIII века; семья занимала служебную квартиру в его крыле – по моим представлениям, в ней могли разместиться еще как минимум две. Мать Лурса преподавала в том же лицее историю и географию. Он встретил меня внизу, бледный, закутанный в огромный шарф.
