Хирургические процедуры, которые проделывались у нас с переводом воспоминаний о Ленине Клары Цеткин, были предметом множества дискуссий. В немецком оригинале знаменитого утверждения, переводимого у нас как «Искусство должно быть понятно массам», знатоки языка вычитывают совсем иной смысл — «понято массами», что придает ленинской инвективе прямо противоположное значение. Впрочем, не надо глубоко разбираться в тонкостях немецкого языка: ведь Ленин говорит о «многомиллионном населении, которому недостает самого элементарного знания, самой примитивной культуры». Вопиющая отсталость России — и государственная, и экономическая, и культурная — одна из излюбленных идей Ленина, можно даже сказать, идея навязчивая: «Россия в настоящее время представляет из себя страну с наиболее отсталым и реакционным государственным строем по сравнению со всеми окружающими ее странами…» (1913); «Галиция и Россия, отсталые, полудикие страны» (1913); «Мы должны наконец встать на правильный путь, который бы победил ту некультурность и ту темноту и дикость, от которых нам приходилось все время страдать» (1919); «Россия — темная и безграмотная страна», «страна нищая и убогая», «одна из самых отсталых стран» (l920); «Мы — нищие люди и некультурные люди» (1922); «Полуазиатская бескультурность, из которой мы не выбрались до сих пор» (1923).
«Массово понятным» этому населению могло быть только столь же «безграмотное» и примитивное искусство, не способное ни «развивать» массы, ни тем более «пробуждать в них художников». «…мы начали не с того конца, как полагалось по теории [всяких педантов]», — признавался Ленин в одной из последних заметок в 1923 года. Похоже, он был прав.
На идеологические и политические позиции, замечу, человечность Ленина ни в малейшей степени не влияла. В области общих, «доктринальных» позиций, связанных с коренными проблемами развития советской культуры, он «стоял железа тверже», многое предопределив в ее дальнейших путях и судьбах самым мрачным образом. Но еще «тверже железа» выглядят узколобые ленинские комментаторы. Скромное замечание «Я не в силах считать произведения экспрессионизма, футуризма, кубизма и прочих „измов“ высшим проявлением художественного гения. Я их не понимаю…», к которому, мне кажется, могут присоединиться многие интеллигентные люди и сегодня, они сопровождали собственными идиотическими пояснениями вроде: «В. И. Ленин решительно осудил творчество футуристов и кубистов, раскрыв реакционный характер их формалистического псевдоноваторства». Где он там «решительно осуждал» и «раскрывал», объяснений как будто и не требовало. Любопытно, что подобных толкователей совсем не задевала незаурядная мысль Ленина, высказанная чуть ниже (на нее почему-то никто никогда не ссылается): «Я не отрицаю этих и подобных им проявлений общественной культуры… по-видимому, творческая жизнь требует расточительности в обществе, как и в природе (курсив мой. — В. К.)».
