Всё так же тихонько ступая, отправился дальше. Центральный вход нашёлся чуть дальше, когда-то он встречал работников МЧС двумя створками красивых, отделанных под резное дерево дверей. Сейчас одна из этих створок валялась на ступенях, изгвазданная грязью до неузнаваемости, а вторая висела на единственной уцелевшей петле. Вокруг бардак и кучи мусора вперемешку с пылью. Иногда мне начинало казаться, что весь мир превратился в одну гигантскую загаженную свалку.
Выходить на улицу было страшновато, уж слишком свежа была в памяти внешность высокоуровневого урода, с легкостью метнувшего в аэромобиль здоровенный такой бетонный блок. Для него убить человека, что плюнуть. И не убежишь ведь, если заметит – по улице он нёсся на зависть паровозу, пёр, сшибая все препятствия на своём пути.
Выглянул, пробежался глазами по округе. Слишком много целых зданий, оконных проёмов, открытых этажей с давно разбитыми панорамными стёклами, тёмных подъездов, перевёрнутых и разбитых машин. Потенциальная угроза, обнаружение, и столько точек, откуда может прийти беда. Левая щека дёрнулась, так у меня бывало, когда в душе поднималась волна раздражения. Вдвоём было проще…
Не позволяя себе погрузиться в пучину сомнений, выскочил из здания пожарки, бодрой рысью пробежался до ближайшей тачки и прижался к её холодному боку. Появление избитого и уставшего человека не повлекло никакой реакции. Но это ещё ничего не значило, я уже понял, что смерть в этом городе может принимать разные формы и обличья: может ждать, может следить, может быть умной и быстрой.
Мой маршрут был прямым, как стрела. Насквозь через здания и завалы, максимально короткий. Время сжимало свои рамки, не оставляло выбора. Нельзя было оставаться этой ночью посреди улиц в одиночку.
Бросился к высотке, разделил в уме расстояние на три части, перебежка-укрытие-перебежка-укрытие и так до самого подъезда. Точки остановок, пунктирная линия движения, быстрый осмотр местности во время остановок, вдох-выдох, и снова вперёд. В колене что-то похрустывало, покалеченная рука отвлекала своей тяжестью, но всё функционировало, обезболивающее работало как надо.
Нырнул в тёмный зев подъезда, новый, но такой знакомый запах зверья ударил в ноздри. Да что такое-то? Неужто разбрелись вокруг Агрокомплекса, залегая в спячку? Почему не вниз, не в низинный город? Почему внутрь зданий, в тёмные углы подъездов, в изолированные от света комнаты квартир?
Раздумывая, продолжал движение. По ступеням поднялся выше, прижимая приклад к плечу и охватывая своим вниманием опасные направления. Заскочил в открытую квартиру, заскрипел мусор под ногами. Реагируя на звук, в соседней квартире заурчали, кто-то шумно втянул в себя воздух.
