— Ты помнишь имена тех, кто сидит с нами за столом? — спросил Зэйн, стряхивая кончиками пальцев несуществующие пылинки со своих брюк.
— Помню. Не волнуйся, все будет хорошо. Я же в не первый раз на таком ужине, — тихо ответила Лотти, глядя в окно и радуясь, что ночь выдалась без облаков и на небе горели звезды. Она так давно не смотрела на звезды…
— И как мы договорились по поводу гольфа? — спросил он, в пятый раз глядя на часы с тех пор, как такси тронулось с места.
— Что? — переспросила Лотти, поворачивая голову, чтобы лучше рассмотреть мужчину и женщину, которые, судя по жестам, о чем-то спорили у обочины.
Неожиданно она вспомнила, что в этом мире существует масса новых возможностей. Даже самые прочные семейные отношения могут в любой момент взорваться, как бочка с порохом. Но уж, конечно, только не ее отношения с Зэйном. Ее муж был человеком стабильным. Несмотря на то что еще не достиг среднего возраста, он был мужчиной с полностью сложившимися и устоявшимися взглядами. Он знал, чего хочет в этой жизни и куда ему надо двигаться. Он решал, кем должна быть Лотти и как она будет жить. И он не был ни в чем виноват. Лотти полностью брала на себя ответственность за то, что позволяла ему принимать за себя эти решения.
— Шарлотта! — произнес Зэйн; в его голосе звучали нотки раздражения.
«Я понимаю, что ты волнуешься, — подумала она, с трудом подавив зевок, — сегодня в твоем календаре регионального представительства фармацевтической компании важное мероприятие».
— Я все помню. Когда ты отойдешь, я должна как бы невзначай сказать, что ты выиграл чемпионат по гольфу среди членов твоего клуба. Ты не хочешь хвастаться этим лично, но важную информацию надо донести до людей.
— Только можно не таким заупокойным тоном, хорошо? — попросил он ее и бросил взгляд на водителя.
Лотти подумала о том, стоит ли сказать мужу, что он ведет себя как малое дитя. Какой смысл выпрыгивать из штанов ради того, чтобы произвести впечатление на менеджеров среднего звена — людей невообразимо скучных? И еще ввязывать ее в эту дурацкую игру? Это просто смешно. Но она не стала с ним спорить; просто пожала плечами и снова уставилась в окно, пытаясь представить себе, как Мария Блоксхэм проводит этот вечер пятницы. Борется ли она с угрызениями совести или просыпается в ужасе от того, что скоро может оказаться в тюрьме?
— Я знаю, что ты не в восторге от таких ужинов, но, пожалуйста, улыбайся чаще. Мне надо произвести хорошее впечатление, а это шанс выделиться из общей толпы.
