Четыре голодных волка и вампирша. Неплохой расклад.
Девчонка продолжала, молча, наблюдать за оборотнями. Она не вырывалась, не пыталась сбежать. Лишь ужас, застывший в глазах, говорил о том, что она понимает, что с ней собираются делать. И запах… Страх, перемешанный ещё с чем-то, едва уловимым даже для сверхчуткого обоняния Николая.
– Что застыла, милая? А, ну-ка, иди ко мне!
Жоре надоели разговоры, и он, оскалив морду, теряющий человеческий облик, рванул девчонку на себя. Она снова вскрикнула, когда врезалась в натренированное тело мужчины. Опомниться Жора ей не дал, схватил за голову и впился жестким поцелуем в её бледные губы.
В баре появился тонкий запах крови.
Жора до крови прокусил губы вампирши, тем самым подзадоривая и разжигая соплеменников. Страх девчонки возбудил их, а пущенная кровь высвободила на свободу дикие инстинкты зверей.
Второй оборотень подошел к ним и, встав сзади, рванул платье вампирши, разрывая его от ворота до края. Из белья на ней оказались лишь хлопковые белые трусики.
– Ты глянь-ка! Кровососка подготовилась! Белья – минимум! Жора, а, ну, оторвись! Дай-ка заценим её грудки!
Он схватил девчонку за длинные волосы, потянул на себя, рискуя отодрать их вместе с кожей или сломать шею. Лицо вампирши исказилось в гримасе боли.
Но и тут она ничего не сказала, чем начинала выводить из себя оборотней. Крови и страха им было мало. Они желали услышать, как их враг будет молить о пощаде.
– А титьки-то для такой пигалицы ничего! – и оборотень схватил розовый сосок и больно ущипнул его.
Из глаз вампирши потекли слезы.
Дальше её бесцеремонно швырнули на стол, об который она ударилась животом. Стала сползать на пол, но ей не позволили. Подхватили за ягодицы, оставляя синяки на нежной коже, и уложили лицом вниз, прижав голову к столешнице.
– Начнем с попы?
Николай, остававшийся безучастным, поднялся и пошёл к парням. В груди неприятно зажгло, точно там, где-то глубоко внутри, что-то шелохнулось, что-то давно забытое. Убитое им, вырезанное ржавым ножом, чтобы было больнее, чтобы остался шрам, чтобы память о боли не позволила вернуться малодушию.
Он остановился напротив стола, в двух шагах.
Парни уже расстегивали штаны и доставили эрегированные члены. Послышался звук рвущейся ткани.
И всхлип.
То, что осталось от трусиков полетело на грязный пол.
– Я первый, – оскалился всё тот же Жора и потянул девчонку на себя, пристраиваясь сзади так, чтобы одним жестоким рывком насадить бедра вампирши на себя.
