В храме стояла духота. Свечи потрескивали да чадили. На грешников, собравшихся на службе, с укоризной смотрели лики святых. Пел неровный хор служек. Невеста в белых одеждах посматривала на своего мужа с благоговейным трепетом. Казалось, князь тоже нет-нет, да и краснел под взглядом невесты.
– Венчается раб божий, светлый муж… – бубнил купленный священник, коего так запугали накануне, что он повенчал бы самого черта. Священнослужитель при словах сознательно опускал имена да регалии. Но волновались так, что не заметили упущений, а в книге храмовой записи делали в тишине такие, о которых попу молчать не только всю жизнь, но и после смерти должно было.
Тот, кто стоял в княжеских одёжах, отбросил белый палантин, что закрывал лицо Ольги, да поцеловал ту взасос, жадно, успев сорвать пару похабных замечаний, но на то уже имел право мужик, чай, жену свою трогает.
Под колокола, с гиканьем да улюлюканьем новобрачная чета прошествовала прямо в княжеские палаты, а там и ковёр красный перед входом, и хлеб да соль, и голуби вверх в небо ясное, а потом пили да танцевали без меры, и были на этой свадьбе и драки, и поножовщина, все чин по чину. Чай, не каждый день князья венчаются!
Святослав, гуляя на своей свадьбе, ожидаемо напился. Его не величали женихом, делали вид, что он простой телохранитель, потому что князем на какое-то время в Загорье стал Ладимир. Напряжение нарастало, и в любую секунду их обман мог стать роковым.
Ладимир ни воспитанием, ни речью не мог полноценно заменить его, но они с Трофимом делали рисковую ставку. Володимир чувствовал подвох, но выявить его, понять, в чем же дело, никак не мог. Поэтому вынужденно улыбался, отвечал на скабрезные шуточки.
А это время Загорский смотрел, стоя позади, на тонкую сухую шею Чубанского, даже видел, как дёргается жилка под бледной кожей, и руки его отчаянно сжимали рукоять меча, так хотелось отрезать змею голову. Как Володимир поганый посмел вмешиваться в личную жизнь Святослава? Ладно, подло напал, но шантажировать светлого князя накануне страшной войны, заставлять Загорского отдать себя в мужья дочери? Да ни за что в жизни Святослав не смешает свою кровь с кровью трусов, не породнится. И все, что нужно Загорскому сейчас, это спокойствие и трезвый расчёт. И уже, черт возьми, забыть эту северную женщину, о которой не было ни слуху ни духу уже так долго.
Проводив Ладимира-Святослава с новой женой в свою опочивальню и наливши себе выпить, вышел Загорский в женскую половину дома. С тех пор, как умерла его мать, здесь ничего не поменялось, а теперь тут начнёт хозяйничать ненастоящая жена. По крайней мере, пока они не решат вопрос с Володимиром.
