Марго опередила его:
— Финн прав, — тихо сказала она. — Мы не были готовы слушать. И я не была. Мы удобно устроились с работой и всем остальным… А он занимался не глупостями. Это смело. Он пытался остановить тот бардак, — она махнула за окно, где уже не шел снег, но ветви хлестал ветер.
После того, как мы с Рочио обошлись с ней, я не ожидал, что она заступиться за меня.
— Прости за тот случай, — сказал я. — Взяли пропуск и…
Она покачала головой.
— Я должна была понять, насколько срочная ситуация, по твоим словам. Если бы ты ждал, пока мне станет удобно говорить, Аид знает, насколько хуже все стало бы. Прости. Я думала, что оторвалась от самодовольства старой магии… — она скривила губы. — А ты оказался настоящим мятежником. И ты расскажешь им остальное? То, что важно?
— Остальное? — тон мамы показывал, что она не была уверена, хотела ли знать.
Я взглянул на папу. Он опустил взгляд на миг и снова посмотрел мне в глаза.
— Хорошо, — напряженно сказал он. — Ты прав. Наверное… я не отнесся внимательно к твоим суждениям. Я готов услышать больше.
Я облизнул губы.
— Поверить будет сложно, но пойми, что в обоих случаях я видел доказательства своими глазами.
Он кивнул.
Я описал все, как мог, о том, что на магию влияли разные виды чар. Родители молчали, слушали, пока я не перешел ко второму из главных секретов Круга. Когда я упомянул способности простаков в магии, рот мамы раскрылся.
— Это… это точно невозможно.
— Я видел, как моя подруга колдовала, хотя ей всю жизнь говорили, что она простая, — сказал я. — И с некоторыми ее друзьями так. Рочио нашла целую базу данных с оценками людей. Разве не логично, что талант работал бы так, гораздо шире, учитывая, какой разной может быть способность у магов? Как же получается, что у одних есть потенциал, а у других его ноль?
— И Круг знает, что вы обнаружили это, — сказал папа.
— Да. И они не рады. Отсюда и розыск, — и я описал, как Круг отреагировал, когда я с Луисом и Тамарой пришел поговорить с ними. — Я боялся говорить с вами об этом, особенно после того, что случилось с дядей Реймондом, — закончил я. — Но я пришел сюда и выдержал этот страх, потому что я еще больше боюсь, что будем, если мы не объединимся и не начнем разбираться с теми конфликтами, хотя бы ради магии. Я — всего лишь семнадцатилетний Выжженный. У редких на нашей стороне остался полный талант. Нам нужно, чтобы люди в Круге послушали, как и в правительстве простаков, наши слова. Мне нужна помощь.
