Протестующие решили озвучить свое мнение во время визита президента. Может, они злились, что он прибыл поговорить с лидерами магов.
Я стиснула зубы. Конечно, они винили нас, хотя многие международные проблемы, которые вызвали атаку мятежников, не были связаны с Конфедерацией. Мы были удобной и заметной мишенью.
Я повернулась к Лероном и поняла, что демонстрация испортила мой прогресс с ним. Он сделал последний глоток чая и встал.
— Потому сейчас не подходящее время для обсуждения наших отношений с простаками, — он резко махнул рукой. — Один неверный шаг, и они обвинят нас в предательстве страны. А потом где мы будем, когда не можем толком колдовать, а тысячи их будут нападать на одного из нас?
Я вскочила на ноги.
— Если бы вы объяснили им влияние на магию… и что они жертвуют способностями, которые могли бы использовать…
Он напрягся от моего намека на тот огромный секрет.
— Тогда мы будем предателями из-за того, что скрыли это от них. Тут не победить. Мы стараемся выжить. А теперь мне нужно вернуться к работе, пока улицы не заполнили люди, которые хотели бы увидеть мою голову на шесте.
Он не понимал, что правительство простаков уже слышало этот секрет от меня, даже если они пока не верили моим словам. От мысли раскрыть, как сильно я подставила Конфед, я застыла на месте на миг, и этого хватило, чтобы Лерон ушел за боковую дверь, быстро бормоча чары. Его силуэт стал размытым, он поспешил по тротуару, держась в стороне от растущей массы протестующих.
Я ничего больше не могла сейчас сделать. Конечно, Лерон мог и не согласиться ничего сделать. Как он мог поверить, что имел право возглавлять Конфедерацию, если он даже не хотел защищать магию, которая делала нас такими, какими мы были?
Вопли стали громче, доносились сквозь стекло:
— Никакой магии в нашей стране! Боритесь с магией в другом месте!
Я подошла к окну и смотрела на происходящее. Основная часть толпы остановилась у здания колледжа, перекрыв перекресток. Пара сотен простаков присоединились к протесту. Еще больше двигалось по улицам к ним — опоздавшие или новые, кто решил поддержать движение против магии. Я сглотнула.
Почему люди так себя вели? Почему нападение Достойных не могло сплотить нас, заставить вместе защищать город, а не ссориться?
Видимо, по той же причине, по которой дети в школах простаков, где я ходила на уроки магии, или издевались надо мной, или держались подальше от меня.
Они предпочли бы, чтобы десятки лет назад маги сохранили тайну о себе, а не вышли на свет? Они думали, как чары ускоряли их поезда и защищали банки, где они хранили деньги? Я сражалась за этих людей на другой стороне океана, не желая этого, а они просто хотели, чтобы я исчезла.
