Я отогнала воспоминания.
— Хорошо, — сказала я. — Придумай, что сказать, и я дам номер. Ты звучишь профессиональнее меня.
Джонатан взял листок и карандаш, записал пару строк, прижал ластик к губам пару раз.
— Хорошо. Я готов.
Я посмотрела на органайзер.
— Сначала Ассоциация геофизиков северо-западной части Тихого океана.
Процесс шел быстрее, чем я думала. Я давала Джонатану номера, он ждал, пока ответит машина и быстро, но с тревогой, произносил сообщение, пока я искала следующий вариант. Номер, звонок, повторить.
Мы были на шестой или седьмой попытке, когда Джонатан напрягся, сжал телефон.
— О, здравствуйте, — сказал он. — Я, кхм, хотел передать послание насчет нашего анализа данных горы Сент-Хеленс.
Блин. Кто-то работал допоздна в Сиэтле. Я напряглась на стуле, а Джонатан продолжил свою речь:
— Мы проводили анализ независимо, — быстро добавил он. — Я… почему бы мне не связаться с вами насчет информации завтра?
Он опустил трубку и скривился.
— Это прошло не гладко.
— Ох, ты хоть передал им послание, — сказала я.
Еще несколько номеров казались подходящими вариантами. Мы закончили, Джонатан убрал листок с речью в карман, а я вернула органайзер на стол папы. Мы сделал все, но почему-то я ощущала поражение. Будто мы толком не помогли.
— Если это не сработает, — сказала я. — Если они не послушают нас… или не послушают те, кто принимает решение… твои люди все равно помогут?
— Вряд ли какая-то сила мира помешает вулкану, — сказал Джонатан. — Но мы должны защитить людей от результатов, — он замешкался, словно мог сказать еще что-то, но не хотел. — Не переживай, — сказал он, не дав мне надавить. — Я там постараюсь. Как твоя практика?
— Трачу на это каждую свободную секунду, — я вдохнула, направила ладонь на карандаш на столе. — Вставай, вставай, — тихо запела я, сосредоточившись на нем. Прося магию окутать его и поднять.
Карандаш взмыл на фут над столом. Этот трюк Джонатан уже видел. Но я его немного улучшила. Я улыбнулась и выбрала любимую песню папы:
— Кружись, кружись, кружись…
Карандаш покачивался, а потом медленно закружился. Энергия защекотала мое горло. Я сбилась с ритма, и карандаш упал, застучал по столу.
— Молодец! — сказал Джонатан.
— Могу лучше. Я крутила его вчера пять минут, — сказала я, щеки потеплели. — И я пыталась… Это явно иллюзия, и я не поняла, как удержать это без пения, но…
Я пропела тихо строчки песни, что застряла в моей голове, стоило услышать ее по радио. Я представляла свое отражение, которое видела утром. Как Джонатан говорил? Провести магию с зеленый покров на моих ореховых глазах.
