Коров вскоре привели. Собаки на дворе Рыжеголового уже не лаяли, не оказалось там и слуг, которые могли бы оказать сопротивление. Рахи отправился с ними по деревне, вопя: грабители ворвались в дом и силой увели двух коров.
— Вот они каковы, радости и горести старейшины, — с дружеской усмешкой глядя на Велло, сказал Отть.
***
Внезапно повеяло весной, солнце стояло днем высоко над лесами, и с острых сосулек под стрехами звонко падала капель. В облачные дни с юго-запада дул мягкий ветер, лес весело шумел и снег постепенно оседал, обнажая землю. Временами налетали короткие метели, обычно кончавшиеся оттепелью.
Велло хотелось побыть наедине с собой. Однажды, после ночного снегопада, он оделся полегче, прикрепил к поясу короткий меч, взял лук и пучок стрел, отдал Оттю распоряжения по дому и зашагал через двор к лесу.
Cобаки прыгали вокруг него, клали лапы ему на грудь, лизали руки и катались по снегу.
Малле с озабоченным лицом выбежала вслед за братом.
— Не ходи один, — стала она уговаривать его. — Возьмм хотя бы Кахро. Он уже оправился.
— Этак ты меня трусом сделаешь, — рассмеявшись, ответил Велло.
— Ох, я всегда тревожусь, когда ты уходишь один. Помнишь, когда наступило самое темное время, молодого хозяина Ваара нашли в лесу мертвым.
— С копьем в груди... как не помнить. Дело рук Рахи. У них была давнишняя вражда, — согласился Велло.
— Он может с кем угодно поступить так же, — в тревоге заметила Малле.
— Хорошо, захвачу Кахро, — успокоил ее брат.
Велло любил ходить в лес с Кахро. Этот подвижный парень с луком через плечо и пучком стрел исчезал неизвестно куда — не слыхать его, не видать. Но стоило только свистнуть, и он оказывался тут как тут. То ли потому, что Кахро умел колдовать, то ли потому, что был ловок и обладал острым глазом, но он всегда возвращался домой со связкой белок на плече, с глухарем или тетеревом, подвешенным за ногу к поясу, а иной раз и взвалив на спину зверя покрупнее — зайца, лисицу, выдру или барсука. Он не хвастался этим, а только радостно улыбался; он вообще говорил мало.
За строениями, под откосом, начинался вековой ельник. Некоторые большие деревья Велло знал по стволам: на коре их он, да и многие до него, сделала отметины. Он знал каждую прогалину, знал, где кормятся тетерева, куда на ночь слетаются глухари, знал лисьи тропы и уголки, где зайцы грызут кору.
Лес становился ниже, среди молодых бледно-зеленых елей попадались теперь белоствольные, перехваченные поперечными поясками, тоненькие березки с голыми сучками, похожими на прутики.Здесь, в молодом лесу, где летом бывало сыро, Велло обнаружил на мягком снегу следы. Он наклонился, разглядывая их, измерил глазом расстояние между ними — тут протрусила лисица, оставив на рыхлом снегу едва заметный след пушистого" хвоста. Покружилась, полежала под кустом, в сомнении побродила, посидела, а затем, задрав хвост, галопом помчалась прочь — то ли учуяв добычу, то ли почувствовав приближение волка.
