А предводитель Руссин у Беверинской крепости отверз свои уста и сказал:
— Внуки мои расскажут своим детям и внукам до третьего и четвертого колена, что с помощью всевышнего сотворил Руссин с трупами сакаласцев.
***
Лишь на пятый день Велло и его люди вернулись в Мягисте. Старейшина едва держался на ногах, голова у него была туго перевязана, на душе — пустота и горечь.
Он сел на своем дворе под голыми ясенями и с тупым безразличием стал глядеть на пепел, угли и обгоревшие бревна — все, что осталось от его дома.
Малле, закутанная в шкуры, с деланным спокойствием рассказывала о том, что здесь произошло. Она и Вайке побежали через лес и, перейдя ручей, укрылись в зарослях, что неподалеку от медвежьей берлоги. Следом за ними туда пришли служанки. Дом и хлев враги сожгли, амбар опустошили, но поджечь, видимо, забыли. Киур и кое-кто из слуг пытались сопротивляться. Киура ранили, но он под покровом ночи скрылся в лесу. Кюйвитс сразил нескольких врагов и тоже убежал. Половина жителей Мягисте погибла. Лейни и хромую Рийту не тронули. А также кузнеца и "мудреца" с женой, потому что при появлении грабителей они стали усердно осенять себя крестным знамением.
— А Лемби? — воскликнул старейшина.
— Рахи увел ее, — тихо ответила Малле. — Потому-то в доме Ассо ничего и не тронули.
Малле прервала рассказ — ее ждали хлопоты по хозяйству.
— Пошлите за Ассо! — приказал Велло.
Кахро поспешил выполнить волю старейшины.
Баню, что рядом с домом Велло, враг тоже забыл поджечь. В ней и поселились.
С севера, из Сакалы, стали понемногу просачиваться вести. Старейшина Алисте, вовремя узнав о приближении врага, вместе с дочерью и многими приближенными спешно уехал в Вильянди.
— Это вместо того, чтобы идти на юг, навстречу врагу! — язвительно заметил Велло.
Да и старейшины других кихелькондов, что к востоку и северу от Алисте, бежали, оставив большие стада, огромное количество различного добра, а также женщин, детей и стариков, которые не в силах были спастись бегством.
Собрать людей в окрестностях Вильянди или на севере и начать преследовать врага, который, угоняя большие стада, не мог быстро двигаться, — также никому в голову не пришло.
Вскоре явился Ассо, постаревший более чем на десять лет, сгорбленный и жалкий. Лицо его и подбородок покрылись седой щетиной, рот был беспомощно полуоткрыт, руки бессильно повисли.
Подобие улыбки промелькнуло на его лице — он не скрывал, что рад видеть старейшину. Рассказ его был коротким.
