– А кто такая Элеонора Борисовна? – поинтересовался Эндрю, – жена хозяина?
Охранник засмеялся в голос и снисходительно посмотрел на молодого человека в таких смешных в его понимании очках.
– Жена хозяина, Марго, она даже не снизойдёт до общения с тобой, – как с юродивым разговаривал он с Эндрю, – а Элеонора Борисовна, экономка, именно она главная на нижнем этаже.
Эндрю хотел ещё спросить, что такое нижний этаж, но не стал, слишком высокомерным казался этот охранник.
Обогнув дом по узкой тропинке, с одной стороны которой шла стена дома, а с другой – мирно плескалось море, как котёнок прижимаясь к острым камням острова.
С другой стороны дома Зинке и Эндрю показался небольшой двор с летней верандой, украшенной белыми шторами и обставленный соломенной мебелью. Всё это, залитое ярким приморским солнцем, создавало уютную картинку и ощущение отпуска. Дверь для персонала вела на цокольный этаж, где на входе тоже стоял охранник.
– Зинаида Звягинцева и Эндрю Шишкин? – спросил охранник явно просто для проформы, потому что, не дождавшись ответа, продолжил: – Все средства связи, телефоны, планшеты, компьютеры сдать, если есть фотоаппараты – тоже.
– А как я без интернета? – возмутился Эндрю. – Мне он нужен для моей работы.
– Ничего не знаю, – очень спокойно, словно проделывал это каждый день, пояснил охранник, – в замке запрещены любые средства связи. Если вам необходимо что-то для работы, обращайтесь к Элеоноре Борисовне.
Зинка дала знак растерянному Эндрю сдать телефон, он сейчас выглядел как ребёнок, у которого забирают любимую игрушку. Но охранник не стал верить им на слово и проверил их рюкзаки вдоль и поперёк.
После тщательного шмона, по-другому и не скажешь, они попали на огромную кухню, где всё парило и кипело. Старый мужчина в смешном колпаке порхал от одной плиты к другой так, будто он был бабочкой, а не шестидесятилетним поваром с лишним весом и красивыми усами, похожими на усы Леонида Якубовича. Видимо, он знал о своём сходстве, потому что, увидев их, воскликнул:
– А у нас гости, рекламная пауза мне в усы, срочно зовите Элеонору Борисовну.
Вдруг из ниоткуда появилась дородная дама почтенного возраста, и сразу стало понятно, почему все звали именно её. Это была хозяйка дома, настоящая хозяйка, у неё всё было под контролем, ей всё подчинялось, её все слушались. Было видно, что она себя любила и ухаживала за своей, довольно завядшей красотой постоянно. На её сморщенных руках был агрессивный маникюр с длинными искусственными ногтями, они были украшены детским, не подходящим её возрасту дизайном с розочками и камушками. Брови надвигались на глаза модным нынче татуажем, а яркая и безвкусная бижутерия на руках и шее мучила глаз. Элеонора Борисовна прочитала рекомендательные письма и, оглядев их испуганную компанию, произнесла:
