Судьба первооткрывателей трудна, а порой и трагична. Дело даже не в часто поминаемых генетике с кибернетикой, пострадавших от партийно-государственной тирании. Научный прогресс зависит не только от властей. Трудности восприятия нового знания самим научным сообществом, человеческие отношения ученых во многом определяют развитие науки. И эти трудности имеют в основном психологическую и нравственную природу. Чем сложнее проблема, тем сильнее скептицизм коллег: сказываются неудачные попытки её решить.
Один известный физик сказал: «Нет средств преодолеть враждебность косных ученых. Ни рассуждения, ни факты их не убеждают. Лишь смерть может преодолеть их предубеждение. Новаторам остается терпеливо ждать прихода этого союзника».
Но новаторам-то от этого не легче. Помнится, с какой пышностью отмечали столетний юбилей основателя гелиобиологии Чижевского, а вот при жизни на него «собирали материал», что обошлось учёному в 11 лет лагерей. Труды всей жизни он обобщил в своей главной книге, но её не пропустил в печать другой выдающийся ученый — Отто Шмидт. Академик и большевик, он был уверен, что не солнечная активность, а рабочий класс определяет ход исторических процессов.
— Реклама то и дело предлагает нам какие-то небывалые средства — начиная от борьбы с тараканами до разнообразных «молодильныx эликсиров». Многое ли из этого имеет отношение к науке?
— Вопрос риторический. Когда я слышу по радио, как пропагандируют стволовые клетки в кремах для лечения кожи… Это же идиотизм! Клетки не могут проникнуть сквозь кожу и там расти, это уже рак какой-то получается. Причем всякий раз неуёмные восторги: впервые! только у нас! творит чудеса! Глупость подобной рекламы видна многим образованным людям, но анализировать каждую такую сенсацию невозможно. К тому же тут есть очень тонкая грань: легко затоптать новое знание, особенно если человек недостаточно убедительно спорит. Многие новаторы не могут толком изложить, что они сделали, однако наша современность замечательна тем, что высокие нравственные принципы критиков утрачены.
— Значит, они всё-таки были?
— Они всегда есть в некоторой части научного сообщества, где идёт обсуждение с уважением к автору, а сомнения проверяют. Но нам говорят: мол, не напасешься бумаги возражать всякой чепухе. Верно. Порой человек берется за глобальные задачи, не имея достаточного образования. Мы, например, получаем письма, где автор не в ладах не то что с высшей математикой, у него и арифметика-то плывет. Но он никого не слышит, весь во власти своей замечательной мысли. Словом, простого ответа тут нет, и я не знаю, где выход.
