Я приподнимаю бровь:
– Она такая грозная?
Уорнер наклоняет голову:
– Не то чтобы… Просто ею движет только рассудок.
– То есть она странноватая? – уточняет Кенджи.
– Ни в коем случае, но я привык чувствовать людей и считывать эмоции, а ее прочитать не могу. Должно быть, она мыслит слишком быстро для меня… Работу ее мозга отличает своеобразная изменчивость, прихотливость, напоминающая полет колибри… – Уорнер вздыхает: – Я, конечно, несколько месяцев ее не видел, но вряд ли она изменилась.
– Как колибри? – повторяет Кенджи. – Пощебетать любит?
– Нет, – отвечает Уорнер, – обычно она очень молчалива.
– Гм, о’кей, тогда я рад, что она не приехала, – заявляет Кенджи. – Судя по описанию, она зануда.
Уорнер отвечает, сдерживая улыбку:
– Она бы вспорола тебе живот за эту фразу.
Кенджи закатывает глаза.
Я хочу задать свой вопрос, но беседу прерывает резкий звонок.
Делалье пришел отвести нас на ужин.
Терпеть не могу обниматься.
Из этого правила есть пара исключений, но Хайдер в их число не входит. Тем не менее, всякий раз при встрече он лезет с объятиями, чмокает воздух справа и слева от моего лица, хватает меня за плечи и улыбается так, будто я ему действительно друг.
– Хела хабиби шлонак? Рад тебя видеть.
Через силу улыбаюсь.
– Ани зейн, шукран, – киваю в сторону стола. – Пожалуйста, присаживайся.
– Конечно-конечно, – он оглядывается. – Венха Назира…
– О, – удивляюсь я, – а я думал, ты приехал один.
– Ла, хабиби, – говорит Хайдер, присаживаясь. – Хийя швайя митакира. Жду ее с минуты на минуту. Очень хотела тебя видеть.
– Вот уж сомневаюсь.
– Простите, я здесь один не понимаю по-арабски? – Кенджи изумленно смотрит на меня.
Хайдер смеется, блестящими глазами всматриваясь в мое лицо.
– Твои новые друзья так мало о тебе знают, – говорит он мне и обращается к Кенджи: – Ваш регент Уорнер говорит на семи языках.
– Ты знаешь семь языков? – переспрашивает Джульетта, тронув меня за локоть.
– Более-менее, – тихо отвечаю я.
Ужин проходит, можно сказать, в интимной обстановке: Джульетта сидит во главе стола, я рядом с ней, Кенджи справа от меня.
Напротив меня сидит Хайдер Ибрагим.
Напротив Кенджи пустой стул.
– Итак, – хлопает руками Хайдер, – это и есть твоя новая жизнь? М-да, многое же изменилось с нашей последней встречи.
Я беру вилку.
– Хайдер, что ты здесь забыл?
– О аллах, – огорчается он, хватаясь за грудь. – А я-то думал, ты рад меня видеть! Я хотел познакомиться с твоими новыми друзьями и, разумеется, поглядеть на вашего главнокомандующего, – он оценивающе косится на Джульетту – так быстро, что я едва улавливаю движение глаз. Затем он берет салфетку, аккуратно раскладывает на коленях и очень тихо добавляет: –
