Жить в палатке в таких условиях мне почему-то не улыбалось.
В лагере народа было еще немного — большая часть сотрудников обычно приезжает в Ашуко ближе к августу, — и несколько домиков оставались незанятыми, так что я могла выбрать себе жилье. Поварих поселили в одной из пятихаток, и Вика с Никой позвали меня поближе к себе — пятихатка, предназначенная дня тех кухарок, которые не смогли приехать, была свободна.
История появления пятихаток на биостанции достаточно характерна. Просто однажды Рахманову удалось по случаю перехватить изрядное количество листов ДСП, которые тут же сложили на складе с уверенностью, что для чего-нибудь они обязательно пригодятся. Но тут впереди замаячила ревизия, и если бы она обнаружила неизрасходованные стройматериалы, то Рахманову грозили бы крупные неприятности — под него и так уже подкапывались «доброжелатели», которых страшно раздражало и то, в каком темпе идут у него дела, и то, что работы его и его сотрудников слишком часто цитируют на Западе. И Тахир нашел гениальное решение: он сам создал проект домиков из этих листов, и уже в апреле, до начала полевого сезона, сотрудники его лаборатории были оторваны от своей науки и брошены на ударную стройку.
На месте проект был слегка модифицирован: так, крышу сделали двускатной, а не односкатной, и к лету домики уже ждали постояльцев.
В той хатке, куда меня привели, стояли две кровати с проволочной сеткой и между ними тумбочка, она же столик. Это было не самое комфортабельное жилище: в нем пока еще не было ни окон, ни дверей. Вернее, был дверной проем и было окно со вставленной в него рамой, но без стекол. Впрочем, дверь тут же при мне принесли и навесили, так что она даже открывалась и закрывалась. Вдохновленная этим, я сейчас же с помощью первых попавшихся под руку студентов перенесла свои вещи от Ванды на свою новую квартиру; естественно, нас сопровождал Тошка, так что процессия оказалась внушительной. Весь переезд занял минут пятнадцать.
С окном дело обстояло сложнее. У Ники и Вики, живших рядом, окно тоже было не застеклено, но им было проще — оно у них выходило на восток, а кроме двери, в дверном проеме висела даже цветастая занавесочка — от мух. Моя же пустая оконная рама смотрела прямо на север, и ветер врывался ко мне с оглушающим свистом и воем, к тому же приносил с собой брызги дождя.
Вика, которая в этот день была свободна, сказала, что это дело поправимое, куда-то ушла и через четверть часа снова появилась в сопровождении двух парней, нагруженных с ног до головы какими-то инструментами.
