Кстати говоря, организация «Дельфиньего озера» была исключительно его заслугой — только его бешеная и притом целеустремленная активность могла сломать стену бюрократических препон на всех уровнях, не так-то просто было добиться сначала разрешения на открытие сугубо зрелищного заведения в академической научной структуре, а уж потом его построить…
Один раз я совершенно случайно имела возможность наблюдать, каким образом возводился дельфинарий для зрителей. Тогда будущее «Дельфинье озеро» было просто соленым водоемом, отделенным от моря узким перешейком, и только-только начинались работы по его оборудованию; в вольерах содержалось лишь несколько морских котиков, и при них в армейской палатке жил Сергей Чернецов.
Я сидела в его палатке и что-то зашивала, как вдруг услышала… отборнейший мат! Крайне удивленная, я выглянула наружу и примерно метрах в трехстах от себя — звуки на побережье разносятся далеко — увидела торжественную процессию — с базы на озеро тянули кабель. Каким образом они умудрились выстроиться строго по рангу — не знаю, но это факт: впереди вышагивал начальник экспедиции Максим, за ним гуськом шли ученые: сначала единственный на биостанции доктор наук Лапин, затем два старших научных сотрудника — один из них мой приятель Феликс, — потом младшие научные сотрудники вперемежку с аспирантами и стажерами, и замыкали шествие лаборанты и сезонные рабочие. Естественно, основная тяжесть ложилась на плечи первых в цепочке, а на долю последних приходилось не так много, но ругались все одинаково — ни сном ни духом они не подозревали, что я их слышу.
Но почему это я рассказываю только о двуногих наземных обитателях дельфинария, хотя те животные, которые проживали в бассейнах и вольерах на его территории, гораздо интереснее? Центральный бассейн, широкий, но зато мелкий, занимала дельфиниха Фифа — очень общительная и дружелюбная особа. Рядом с ней в соседнем бассейне жили два котика, а в баке — большом и глубоком сосуде, действительно напоминавшем по форме бак, находился гренландский тюлень, симпатичное пятнистое существо с мордочкой спаниеля.
Кроме этих основных бассейнов, в стороне за пятихатками рядом с будущей баней сооружалось еще несколько; в одном из них, законченном на скорую руку, помещался зверь совершенно замечательный и очаровательный, самка морской выдры — калана по имени Анюта.
Кроме того, для дельфинов был выделен вольер прямо в море; это было сооружение весьма странной формы на сваях, вбитых в морское дно метрах в пятидесяти от берега. Между сваями была натянута рыбачья сеть, ограничивающая вольер не только с боков, но и снизу — на глубине шести метров (такое сетчатое дно вольера называется ложным дном). Название у этого сооружения было соответствующее — каракатица. Каракатица соединялась с берегом коридором — узким проходом, стенки и дно которого тоже были сделаны из сетки; иногда дверцу каракатицы открывали, и тогда дельфин мог свободно курсировать между берегом и основным вольером. Там же могли спокойно передвигаться и тренеры на «мыльнице» — плоскодонной утлой лодчонке, которую перемещали по коридору, хватаясь руками за протянутый от каракатицы до берега канат. Именно здесь наша группа, которую возглавляла на месте Ванда (ее начальник появлялся здесь крайне редко), должна была проводить свой эксперимент.
