Граф Румянцев был взбешен таким решением, что и высказал Каменскому. "Не дни да часы, а и моменты в таком положении дороги", писал он 13 июня: "недостаток пропитания не может служить извинением, ибо от вас же зависело отвратить оный".
По отношению к Суворову, постановление военного совета при Козлуджи является диссонансом. 18 лет спустя он писал: "Каменский помешал мне перенесть театр войны через Шумлу за Балканы".
Тогда же Суворов пишет записку: "Семь батальонов, 3 - 4,000 конницы были при Козлуджи, прочие вспячены Каменским 18 верст, - отвес списочного старшинства. Каменский помешал графу А. Суворову Рымникскому перенесть театр через Шумлу за Балканы".
Тут преувеличение: Каменский не "вспятил" войска при Козлуджи, Суворов сам ушел от него вперед; но и слова Суворова, и записка свидетельствуют, что у него было желание наступать после Козлуджи. Правда, желание это было нереально, ибо своих войск Суворов имел слишком мало и они были совершенно изнурены.
Каменский высказал Суворову тотчас после сражения свое негодование и призвал его к порядку. Суворов увидел ясно, что самостоятельность действий для него закрыта, Каменский на буксире за ним не пойдет, а если бы и удалось убедить его на дальнейшие действия к Шумле и потом за Балканы, то успеха ждать нельзя, потому что руководить будет не он, Суворов, а Каменский.
Представляя реляцию о козлуджинской победе и рекомендуя наиболее отличившихся, Каменский в особенности хвалил Суворова. Но Каменский и Суворов остались на всю жизнь если не врагами, то в отношениях неприязненных. Находиться в подчинении у Каменского Суворов больше не мог и вскоре уехал в Букарест.
Главнокомандующий принял его сурово и потребовал объяснения - как он решился оставить свой пост почти в виду неприятеля. Что отвечал Суворов - неизвестно. Нелады его с Каменским побудили Румянцева дать ему назначение к графу Салтыкову, "во избежание излишнего в переездах труда". Однако в тот же день, 30 июня, Румянцев сообщил Салтыкову, что Суворову дозволено, по его прошению, ехать для лечения в Россию. Суворов впрочем не уехал и оставался в Молдавии до вызова его для действий против Пугачева.
Сражение при Козлуджи вконец сломило нравственные силы турок и отняло у визиря надежду на успешный исход войны. Лучшие турецкие крепости были блокированы, сообщения между ними и внутреннею страною прерваны; Шумле грозил штурм; небольшой русский отряд проник за Балканы. Начались мирные переговоры. Румянцев повел их с большим искусством, и 10 июля 1774 заключен в Кучук-Кайнарджи мир. Русские добились независимости Крыма, уступки Кинбурна, Азова, Керчи и Еникале, свободного плавания по Черному морю. Турки обязались заплатить 4 1/2 миллиона рублей. Тяжелы были мирные условия для Турции, но могли быть еще тяжелее, если бы сама Россия не нуждалась в мире.
