После Туртукая Суворов получил приказание идти к Журже с флотилией и отрядом на усиление Салтыкова. Он оставил в Негоешти рекрут Копорского полка, на Ингерманландцев возложил охранение Негоешти и Обилешти и отправился на лодках вверх по Дунаю. С ним были Астраханский пехотный полк, батальон Апшеронского полка и шесть орудий; Астраханские карабинеры и казаки следовали берегом. В боеприпасах ощущался крайний недостаток, а предстояло проходить мимо турецкого лагеря в 12 верстах ниже Рущука. Суворов писал Салтыкову: "Не знаю, как мне пройти варварский лагерь; в баталию вступать, особливо морскую, апетиту нет; ежели потребно, ваше сиятельство мне помогите". Вскоре он послал другое письмо; беспокоясь за свой район и за Букарест, оставшиеся почти без защиты, он писал: "прикажите, ваше сиятельство, чтобы я со всею моею кучкою поворотил к Негоештам; она не велика; человек с сотню лучших Астраханского пехотного полка молодцов убыло, кроме больных, да и пообессилели. Также надобно немножко выэкзерцировать, порасстроились... Верьте, в нас вашему сиятельству прок не велик, а во мне и подавно, мне надо выздороветь; придет чахотка - не буду годиться".
Волей-неволей Салтыкову пришлось исполнить просьбу Суворова: Ингерманландский полк понадобился на другие потребности и был снят в тот самый день, 21 июня, как Суворов вернулся к устью Аржиша. Суворов получил приказание препятствовать сообщению турок по Дунаю и грозить им новой экспедицией, чтобы хоть несколько отвлечь их силы от Силистрии. Он принялся строить укрепления и батареи, исправлять флотилию, обучать подчиненные войска. Опасность возросла вследствие расширившегося до Ликорешти Суворовского района; турки могли прорваться в Валахию или потеснить русских за Негоешти и сжечь на Аржише флотилию.
В это время Румянцев, угрожаемый турками с тыла, стягивал войска обратно к дунайской переправе и отрядил против угрожавшего корпуса генерал-майора Вейсмана. 22 июня произошло сражение при Кучук-Кайнарджи; несмотря на огромный перевес, турки были разбиты. Но победа стала русским тяжелее поражения: герой Вейсман был убит. Отражая атаки турок, он стоял в шеренге переднего фаса каре; пуля пробила ему руку, грудь и попала в сердце. Падая, он успел только сказать: - Не говорите людям!
Но солдаты узнали, и ярость их дошла до крайности: туркам не давали пощады и даже перекололи пленных. Вейсман обладал крупными военными талантами и пользовался безграничным доверием войск; имя его было самым популярным в рядах Румянцевской армии. По складу своего военного дарования, по неустрашимости, энергии, верности военного взгляда, он был схож с Суворовым, и в этом лежал залог его славной будущности, если бы Бог продлил его жизнь.
