Суворов выносил муку и от лихорадки, и от поведения подчиненных, и от опасения, что минует надобность в экспедиции. Он пишет Салтыкову 10 июня третье письмо: просит прислать еще один батальон; говорит, что князь Мещерский честный человек, но еще не имеет привычки командовать; что Бат тоже, но трус, и это может иметь дурное влияние на войска. 14 числа Суворов возвратился в Негоешти, писал Салтыкову, что ему немного лучше и он хочет сделать попытку. Тут прибыл Апшеронский батальон, и Суворов приказал вооружить карабинер пехотными ружьями из Букареста, обучать пехотному строю, стрельбе, атаке холодным оружием; также усиленно обучались рекруты. В отсутствие Суворова Мещерский ни на что не решался, кроме посылки небольших казачьих партий и постройки батареи в устье Аржиша, хотя Румянцев приказал провести поиск или по крайней мере демонстрацию. Главные силы Румянцева переправились через Дунай; на Вейсмане по прежнему сосредоточивался весь блеск военных действий.
Суворов назначил в ночь с 16 на 17 новый поиск на туртукайский лагерь. Атаковать приказано взводной колонной, взводам намыкать одному на другой и "задним напихивать на передние весьма". Арнауты (албанцы) Потемкина действуют в лесах и набегами и ни с кем не мешаются. Конница идет в хвосте пехотной колонны и действует сама собою. Из пехоты выбираются 48 стрелков под начальством одного офицера и действуют по-егерски. Идти на прорыв, не останавливаясь; голова хвоста не ожидает; командиры частей колонны ни о чем не докладывают, а действуют сами с поспешностью и благоразумием. При двух орудиях достаточное число зарядов, но без ящиков; прочие пушки закрывают переправу; когда начнется действие, им стрелять сильными холостыми зарядами. Строиться на горе фронтом, в центре два батальонные каре, по флангам оба батальона развернутым фронтом в 6 шеренг; кавалерия назади. Переправа тремя линиями, в третьей линии конница. Судам возвращаться весьма поспешно и брать опять карабинер с казаками. Атаковать двумя линиями, без замедления, быстро и мужественно; на горе остается одно каре с частью кавалерии. Ежели турки будут просить аман, то давать. Погоню за турками делать коннице, но осторожно и недалеко.
Пехоты было 1720, регулярной конницы 855, казаков 680, арнаут 100, но на ту сторону переправлено 2500 человек, в том числе часть спешенных карабинер. Турок свыше 4000 в двух лагерях, усиленных укреплениями и батареями.
Незадолго до наступления ночи отплыла первая линия судов, артиллерия открыла огонь и заставила турок очистить противоположный берег. Не обращая внимания на неприятельские выстрелы, первая линия высадилась, построилась в шестирядную колонну, взобралась на нагорный берег и заставила турок бежать из малого лагеря за овраг. Отсюда, пользуясь темнотою, они рассчитывали сделать на русских нечаянное нападение, но майор Ребок, согласно диспозиции, двинулся вперед, перешел два глубокие оврага под сильным огнем и отбил яростную атаку. За оврагами находился ретрашамент, где турки сосредоточили силы; ими командовал начальник туртукайского отряда. Ребок поднялся на бруствер и ударил в штыки. Была жестокая свалка; турки упорно держались 4 часа, действуя холодным оружием; почти все русские офицеры были ранены. Наконец турки, несмотря на громадный перевес, были опрокинуты, благодаря энергии и настойчивости Ребока. Два русские каре, выстроившиеся на горе под началом полковника Батурина, не поддержали Ребока, как следовало по диспозиции, и тем едва не испортили дело.
