Бибиков оказался человеком помягче и яснее понимающим достоинства Суворова. Изменяя в декабре 1771 распределение войск, Бибиков в предписании говорит: "оставляю впрочем вашему превосходительству на волю, как располагать и разделять войска, как за благо вы по известному мне вашему искусству и знанию земли и наконец усердию к службе рассудить изволите". Далее он пишет: "для занятия войсками нашими Замосцья прошу подать мне свои мысли, каким образом оное достигнуть бы было можно". Между Бибиковым и Суворовым установились добрые отношения, которые продолжались и по отбытии Суворова на другой театр войны.
Наступил 1772 год. На военном совете у русского посланника было решено покорить все укрепления, находившиеся во власти конфедератов. Русские войска под началом Бибикова предлагалось разделить на три корпуса, из коих один должен был действовать в поле, а два попеременно проводить осадные работы. Для сбережения войск решено не прибегать к штурмам. Королевско-польские войска, под начальством Браницкого, назначались в помощь русским.
Еще в сентябре 1771 прибыл из Франции через Вену на смену Дюмурье генерал-майор барон де Виомениль с несколькими офицерами и с порядочным числом одетых лакеями унтер-офицеров. Центр конфедератов перенесен в Белиц, на самой границе, а Бяла, лежащая против Белица, избрана главным опорным пунктом. Отсюда рассчитывал Виомениль препятствовать покорению конфедератских крепостей до весны, и тогда, с новыми силами, начать наступление с захвата краковского замка.
В Кракове начальствовал полковник Штакельберг, командир Суздальского полка. Он был храбрый офицер, но больной и любящий покой человек. Суворов был очень недоволен, что его детище досталось лицу, которое не имело с ним ничего общего. Неоднократно он делал на счет Штакельберга иронические замечания и недавно так аттестовал его: "чего найти достойнее, правосуднее, умнее Штакельберга, только у него на морозе, на дожде, на ветре, на жаре болит грудь". Штакельберг был не молод, но чувствителен к женской красоте, или по крайней мере благосклонный к прекрасному полу. Стараясь поддерживать с населением Кракова добрые отношения, Штакельберг слишком сблизился с обывателями, особенно с монахами. В краковском замке хранился полковой обоз, 4 пушки; там же содержались пленные конфедераты вопреки приказанию Суворова, требовавшего отправки их в Люблин. Суворову доносили о беспечности Штакельберга, но он не обращал на это внимания, в чем и сознался Бибикову после катастрофы. Штакельберг "был обременен ксендзами и бабами" и никого не хотел слушать. Рассказывают, что он велел снять часового с одного важного поста из угождения знатной красавице, которая, действуя в пользу заговорщиков, жаловалась, что ночной оклик этого часового не дает ей спать. А когда беспечность гарнизона доведена была до предела, Виомениль исполнил свой план.
