Что ждёт нас в грядущем водовороте истории? В экономическом измерении картина предсказуема, проста и понятна. Исход её неясен, но содержание самой борьбы — вполне предсказуемо. В ценностном измерении всё не так очевидно. Хочется описать картину как борьбу консервативных и неких «прогрессистских» ценностей, но заранее ясно: подобные термины сегодня непригодны. Даже такое расхожее понятие, как «консервативные ценности», — размывается в пределах России, не говоря о большем. Потому что для одних подобные ценности — это опора на коллективизм советского типа, для других «консерваторов» идеалом являются иные образцы и периоды истории и т. п. Кроме того, невозможно оперировать этими и подобными категориями в отрыве от важнейшего параметра менталитета: мировоззренческого базиса. А он оказался вообще вне наблюдений и измерений.
И еще одну озабоченность следует высказать. На наших глазах идёт процесс возникновения и становления «нового человека» — я имею в виду как формирование ещё не осознанной и не измеренной ценностной матрицы уже пришедшего поколения, так и наступление кибертехнологий, кардинально изменяющих представления о базисных вещах, о добре и зле. Важно не упустить из внимания этот процесс. Иначе мы окажемся в положении людей, отлично знающих, что такое чересседельник, шлея, супонь, гужи и подпруга. Только тягловых лошадей вокруг них уже нет, и эти сведения — бесполезны.
Несмотря на неясность языка описания пространства ценностей и их динамики, хочется хотя бы отметить, что рассмотренные здесь «мечты» и порождаемые ими политические курсы, соотносятся с так или иначе понимаемым консерватизмом или традиционализмом. Да, у каждой страны свой консерватизм и свои идеалы, но хочется задуматься: возможен ли некий консервативный если не альянс, то хотя бы компромисс, который позволит в этой схватке не погибнуть, не быть поглощенными сильным соперником, а продолжить свой собственный путь? Не пора ли начать диалог именно на этом языке и на этом базисе, а не на обветшалом и бессмысленном языке идеологий?
Реальная политика занимается вопросами ресурсов и власти — понимаемых в широком смысле.
Ресурсы включают в себя не только «полезные ископаемые и продукты производства», но и людей, призванных правильно производить и надлежащим образом потреблять. И то, и другое качество людей воспитывается и управляется ценностными рычагами. Власть также опирается на человеческие качества, поэтому и в этой сфере ценностные рычаги — на первом месте. Властные кланы: как в пределах одного государства, так и в глобальном мире, — борются друг с другом, управляя ценностными матрицами людей. Религиозные войны — это войны ценностей, а почившее в бозе пресловутое «сосуществование двух систем» — сосуществование разных систем ценностей. Ценностные матрицы пожираются другими ценностными матрицами.
