– Здесь его нет, – сказал Дэвид, выходя из-за последнего большого котла. Потом он указал на металлическую лестницу, ведущую куда-то вниз. – Остался только подвальный этаж.
При мысли, что нам придется спускаться в подвал, я вздрогнула, но ничего не сказала. Это ведь была моя идея – прийти сюда. Кто сказал «А», должен сказать и «Б». Дэвида тоже не грела мысль искать Кевина в подвале, где мы, возможно, обнаружим только его труп.
Снаружи все сильнее темнело, неминуемо приближалась ночь. Осторожно спустившись по лестнице, мы обнаружили, что подвальные помещения огромны. Если здесь кто и спрятался, его будет не так-то легко найти. Неприятный холод с каждым нашим шагом усиливался, и, когда мы спустились вниз, серо-зеленая вонь смешалась с запахом плесени и сырости. Где-то в темноте я слышала звук падающих капель и писк крыс.
– Ненавижу крыс, – пробормотала я себе под нос.
– Я тоже, – признался Дэвид и посветил фонариком в сторону коридоров.
Центральный коридор расходился надвое. Вероятно, подвалы находились под всем зданием.
– Черт побери! – выругался Дэвид. – Да тут настоящий лабиринт. С чего начнем?
– Освети-ка вот тут, – сказала я, указав на стену.
Там находился белого цвета выцветший указатель, нанесенный фрактурой прямо на стену.
– Начнем с персонала, – предложила я.
Дэвид шел впереди меня, освещая путь фонарем. Сейчас отважный рыцарь снова выглядел как испуганный угловатый подросток с бледным лицом, на котором, казалось, даже веснушки выцвели.
Мы обнаружили общие душевые и туалеты. Оба помещения были выложены синей кафельной плиткой, грязной и покрытой пятнами плесени. Здесь точно никто больше не станет мыться. Потом мы зашли в просторную комнату отдыха, служившую одновременно и раздевалкой. Вдоль стен стояли шкафчики для одежды, а в центре возвышался большой стол, вокруг которого стояли стулья. Это было первое помещение, которое выглядело хоть сколь-нибудь обжитым – вероятно, за счет окон в потолке, через которые проникал угасающий дневной свет. Здесь все выглядело не столь запущенным, как наверху. Хотя на полу тоже валялись мусор и листья, но столы, стулья и шкафчики пребывали еще в относительно неплохом состоянии. Даже обвитые паутиной навесные замки на многих шкафчиках выглядели не таким заржавевшими, как арматура, лежавшая на полу.
На задней стене даже висели школьная доска (на которой кто-то нацарапал мелом «Пошел ты!», стенные часы (давно, естественно, остановившиеся), фото-календарь «Машины и девушки – 1995», а также доска для игры в дартс.
