– Он там, у стойки с напитками, – сказал паренек и снова занялся микшером.
– Хорошо.
Вздохнув, я начала прокладывать себе дорогу обратно к бару, когда кто-то похлопал меня по спине. Обернувшись, я с удивлением увидела перед собой личико Барби-Сандры.
– Ты ищешь Юлиана?
– Да, а что?
– Послушай, – сказала она.
Ее прервал мужчина в костюме, протиснувшийся между нами. Я предполагала, что предстоит стычка с Сандрой на почве ревности – только этого мне не хватало! – но она выглядела невозмутимой. Ничто не предвещало, что она собирается на меня наброситься.
– Тебя ведь зовут Дора, так?
– Да, и что?
– Я должна перед тобой извиниться. Прежде всего за то, что рассказала всем… ну, ты сама знаешь.
Я была слишком удивлена, чтобы что-то ответить. В какой-то момент мне показалось, что Сандра издевается. Но, заглянув ей в глаза, я поняла, что она говорит серьезно.
– Я ревновала Юлиана к тебе, – произнесла она достаточно громко, чтобы я могла разобрать в шуме ее слова. – И до сих пор ревную. Но, раз ты ему так сильно нравишься, не буду вам мешать. Хочу, чтобы он был счастлив.
Она по-прежнему смотрела на меня серьезно. Я не верила своим ушам.
– Ты не шутишь?
Она замотала головой:
– Нет, я действительно так считаю. Хотя ты мне не нравишься, но, видимо, ты нормальная девчонка, раз он к тебе так неравнодушен. Только не думай, что я набиваюсь к тебе в подруги. Я просто не хочу ссориться с Юлианом.
Еще до того, как я успела что-то ответить, Сандра отвернулась и исчезла в группе девочек, занимавших лучшие места перед сценой. Я смотрела ей вслед – она выглядела смущенной, – потом пожала плечами. Сандра просто хотела произвести впечатление на Юлиана. Понимающая подруга, желающая бывшему парню только добра, больше ему понравится, чем ревнивая стерва. «Что ж, – подумала я, – тем лучше. Одной неприятностью меньше. Впрочем, она ошибается насчет чувств Юлиана ко мне. Да, я ему нравлюсь, но не больше».
Толпа в зале становилось все плотнее, и я спросила себя, сколько еще человек организаторы готовы пустить внутрь. Скоро зрителей можно будет складывать штабелями. Возможно, мое раздражение было вызвано тем, что я вообще не люблю больших скоплений людей. Я всегда была «избегательницей вечеринок», как называла меня Беа, когда мы еще были подругами.
Вернувшись в бар, я сразу увидела Юлиана. Он стоял у столика, который его отец зарезервировал для нас с мамой. Мамусик и Норд сидели рядом, а Юлиан разговаривал с ними, держа в каждой руке по две бутылки пива для группы. Заметив меня, Юлиан подошел ко мне и в знак приветствия приобнял меня. Я была так удивлена, что не смогла издать ни звука. Но вскоре дар речи ко мне вернулся.
