Дома они спрятали их в самое надежное место — в одну из своих книжек. Они уже сами читали книги, и мать их книжек не трогала. На обложке книги был нарисован зеленый крокодил, держащий в зубастой пасти яркое солнце. Крокодил был вором: он украл солнце.
Но то — солнце! А это — замусоленная бумажка, которая, может, и самой Бабке-то не нужна!
Конечно, не нужна! Шуба у нее есть, валенки есть, теплый платок есть, на салазках она не катается. А если нужна, так они отдадут. Скажут: нечаянно утянули.
— Ага…
Оказалось, что деньги Бабке даже очень нужны. Она прибежала к матери, назвала Дину и Андрея бандитами, а мать еще как-то. Мать распахнула двери и сказала Бабке:
— Идите вон!
И они ничего не успели сказать.
Бабка ушла, а мать долго сердито гремела в кухне посудой. Дина с Андреем сидели в темном углу за буфетом и молчали.
Потом Дина сказала:
— Мы воры, да?
— Воры, — согласился Андрей и полез к этажерке за крокодилом.
Лицо матери стало мраморным, так она побледнела… Потом она сняла с вешалки платок, накинула его на себя и шагнула к двери. Дина и Андрей, оба разом, с отчаянным криком: «Мама, не уходи», — бросились за ней и вцепились руками в подол ее платья. Мать машинально отцепила их руки от своего подола, постояла немного на пороге, так и не отворив дверь, а потом опустилась на пол и заплакала.
И в тот день, вернее в ночь, что наступила после того дня, Дина и Андрей впервые услышали от нее об Иване Чижикове.
А потом она вспоминала о нем уже не так часто. «Неужели стала забывать?» — иногда с тревогой думали они. Но все равно он уже успел прочно поселиться в их сердце. Отважный партизан. Герой. Их отец.
Он оставил их вместо себя на земле, и они не имели права быть непохожими на него.
* * *
Когда все гардины были выглажены и развешаны, Дина села перед зеркалом, уставшая, довольная, растрепанная, посмотрела на свое отражение и подумала с гордостью: «Какая я все-таки хорошая!»
И красивая! Вот это глаза — огромные и блестящие! Вот это ресницы — черные и длиннющие! Вот это волосы — каштановые и пышные!.. Ей захотелось что-нибудь спеть. Только не в одиночку, а с кем-нибудь.
Она вышла на лестничную площадку и спустилась по лестнице, подпрыгивая по два раза на каждой ступеньке. Пила затрезвонила, запела что-то совсем несуразное, но веселое. Дина поднялась снова вверх, потом снова вприпрыжку спустилась вниз. Пила пела и пела, пока не вышел на лестницу сосед Алексей Николаевич и не отругал их обеих — и пилу, и Дину. Тогда Дина вышла во двор.
