— Вы ж замерзли! Нос-то совсем синий! И платок-то, смотрите, мокрый весь… Уж лучше давайте я догоню… Я бегом!
И Валька, не дожидаясь ответа, рванулась к вешалке, натянула на себя тулупчик, шапку. Валентина Васильевна только и успела сказать:
— Ты б валенки мои надела!
Валька уже с лестницы крикнула:
— Да они велики, небось! Пятки на чулках продеру…
Валентина Васильевна, закрыв за Валькой дверь, увидела стоявшего в коридоре в одной рубашонке Василька.
— А где Валька? — спросил он.
— А ты почему не спишь?
Валентина Васильевна подхватила Василька на руки, унесла в комнату и, пристроившись вместе с ним на диване, стала тихонько напевать:
Ходит дрема
Возле дома,
Бродит сон
У окон…
Василек сердито запыхтел и недовольно сказал:
— Я на этом диване сегодня уже один раз укачивался.
Подумал-подумал и стал шепотком подпевать.
Валентина Васильевна засмеялась, покрепче прижала к себе Василька. Он засопел, уткнувшись ей в плечо, и Валентине Васильевне вдруг вспомнилось очень далекое и очень тревожное.
Вспомнилось, как бежала она по страшной затемненной улице, а где-то невдалеке рвались бомбы, и по железным крышам прыгали осколки…
Господи, как хорошо-то, что ничего этого больше нет…
Валентина Васильевна прижалась намерзшейся на холоде щекой к Василькову лбу и незаметно для себя задремала.
«Хо-дит дре-ма воз-ле до-ма, бро-дит сон у окон», — напевал кто-то рядом тихонечко-тихонечко.
Когда Валька выбежала на улицу и огляделась по сторонам, она только плечами пожала — какая же это метель!
Просто падает обыкновенный снег.
Только уж очень густо падает. Перед глазами словно занавес.
Падает, падает сверху этот занавес и все никак не может упасть, даже голова от него кружится. Так и хочется раздвинуть его руками. Как бы Валю не проглядеть…
А может, и проглядела уже?.. Ведь минут десять уже бежит вниз по взвозу, а Вали-то и нет.
Валька остановилась и громко позвала:
— Ва-а-ля!
Позвала еще раз, подождала. Махнула рукой и снова побежала вниз, к берегу.
На берегу ее встретил ветер, с такой силой хлестнул по лицу снежной плеткой, что Валька чуть не задохнулась.
Она остановилась, повернулась спиной к ветру и снова позвала:
— Валя!
Снова никто не ответил.
Где же тут дорога-то через Волгу?
Кажется, она начинается у старой билетной кассы, что всю зиму стоит заколоченная. Где же эта касса? Разве разглядишь? В городе-то хоть фонари светятся, а здесь совсем темно, и снег вдобавок по глазам хлещет…
Ага! Вот она, касса! Валька нащупала руками деревянную стенку и угол какой-то будочки. Значит, теперь прямо по льду.
