Почему? Вы же знаете, про кого я говорю.
— Да, знаю. — Ведущий кивнул.
— Почему они остаются безнаказанными? — Клава повернулась к ведущему: — Вот вы мне можете ответить на этот вопрос?
— Ну…
— Я — плохой следователь, — сказала Клавдия грустно. — Это я виновата, что вор не сидит в тюрьме.
Ведущий уставился на Клавдию и только моргал удивленно.
— Я не могу схватить за руку воров и убийц. Они гуляют на свободе. Они приходят и суют мне деньги, чтобы я закрыла дело, а я не могу их за это даже арестовать.
— Вы… У вас столько наград, в прокуратуре мне сказали, что вы ведущий специалист…
— Я ничего не могу, — махнула рукой Клавдия. — Двое так называемых приличных людей заморили голодом, а потом выбросили на мороз умирать свою старуху мать. И я это знаю. Но ничего не могу доказать. Я плохой следователь. Знаете, я шла сюда, чтобы назвать имена этих людей, но даже этого я сейчас сделать не могу.
Ведущий только развел руками.
— Я впервые беседую с человеком, который признается в собственной некомпетентности. Вы удивительная женщина. Что, неужели все так плохо?
— Хуже некуда. Вот знаете, говорят, что правоохранительные органы не любят прессу…
— Это правда. Мы сколько добивались…
— Да нам просто стыдно, — сказала Клавдия. — Нам нечего вам сказать. Мы просто очень плохо работаем. Мы работаем из рук вон плохо.
— Клавдия Васильевна, вы понимаете, что это сенсация?
Завтра вы станете знаменитой. Вас будут цитировать. А что скажет начальство? Вы не боитесь?
— Видите, как плохо. Если для того, чтобы стать знаменитой, достаточно просто сказать правду — это очень плохо. Вы простите меня.
— И все же я вам не поверю. Вы раскрыли столько преступлений…
— Еще больше я не раскрыла.
В павильоне почти ощутимо сгустилась мрачная атмосфера.
— О! У нас телефонный звонок, — без искренней радости воскликнул ведущий.
— Мы связались с вашей семьей, Клавдия Васильевна, — подхватил другой ведущий, — вот сейчас и узнаем мнение ваших детей. Алло! Это кто?
— Это Лена Дежкина.
— Лена, скажите нам, мама, когда дома, похожа на грозного следователя?
— В смысле?
— Ну, она вас ругает, запрещает вам ходить, скажем, на дискотеки?
— Нет, что вы! Она у нас вполне современная. Никаких строгостей.
Клавдия покраснела. Хорошо, что по телевизору это было мало заметно.
— А она веселый человек?
— Ужасно, — двусмысленно сказала дочь. — Обхохочешься.
— А кем вы будете, Лена, когда закончите школу?
— Пойду на юридический.
Это было для Клавдии совершенной неожиданностью.
