— Да, но они могли тогда просто позвонить в ментовку, как и всегда. И не надо хлопотать насчет прокуратуры.
— Нет, тут тоже у них тонкий расчет, — ответила Дежкина.
— Какой же, интересно? — теперь Малютов слушал внимательно.
— А вот какой — в милицию им пришлось бы позвонить в тот же день. А вдруг на этот раз стали бы искать? А если бы нашли? А сделали они все в пятницу вечером, значит, до понедельника время есть.
А за два-три дня с трупом все что угодно может статься. Найдут как неопознанный, погрызут собаки, просто снегом заметет в конце концов. Помните, на выходные снегопад обещали. Ищи потом до самой весны, пока не оттает.
— Ну, в общем, все довольно стройно, — сказал главный, задумавшись на минуту. — А доказательства?
— Есть. — Клавдия кивнула. — Я была у них в доме. На двери в комнату старухи была щеколда, причем не внутри, а снаружи. Значит, старуху запирали.
— Могли запирать, — поправил Владимир Иваныч.
— Да, конечно, могли запирать. — Дежкина вздохнула. — Но когда я пришла во второй раз, чтобы сказать, что старуху нашли, защелки уже не было. Просто свинтили. Чтобы из дому она не могла никуда позвонить, телефон в ее комнате был отключен.
— Или просто поломался, — опять поправил главный.
— Или просто поломался, — вынуждена была опять согласиться Клавдия.
— И скорее всего, с ним, как и с задвижкой, тоже уже разобрались. Мы придем, а он работает, то-то мы будем дураки… Но это ничего, ты продолжай.
— Затеяли они это все в мае, когда она подписала бумаги на пенсию. Первая пенсия была перечислена шестого мая. А на следующий день было первое заявление в милицию. И шестого же мая мадам Федоричева зазвала к себе этого соседа из прокуратуры, и…
— И что?
— Вот, все, пожалуй.
— Клавочка, — вздохнул Владимир Иваныч. — Все улики косвенные. Они годятся только как дополнение к основной. Сама же прекрасно понимаешь.
— Так и я об этом! — воскликнула Дежкина. — Основная улика в морге лежит, и завтра ее заберут, если до этого не проведем вскрытие!
— А почему не провели? — Владимир Иваныч развел руками.
— Прозектор у них уволился. А нового не найдут. А труп, по милицейскому представлению, — не криминальный. Можно и без вскрытия…
— Ага… И что ты от меня хочешь?
— Мне с начала начинать?
— Нет, Клавдия, дело возбуждать мы не будем. Не вижу оснований. Не могу. Прости, ты умная женщина, но — не могу.
— Ох, да что вы вообще можете! — воскликнула Дежкина и, круто развернувшись, стремительным шагом направилась к двери.
