Труп долю секунды висел в воздухе, болтая неживыми руками, — этого Дежкина почти не видела, только самым краешком глаза, даже скорее как бы догадывалась, но вот именно тут что-то заставляло ее повернуть голову, и уже самое мерзкое она видела ясно и четко, как, должно быть, и фиксировала невидимая кинокамера: тросы резко натягивались в разные стороны, и тело беззвучно и легко разрывалось пополам: раскрывался синий желудок, вываливались кишки, обнажались белые ребра, голова оставалась слева…
Дежкина вскинулась в постели и громко задышала, почти застонала.
— Тих-тих-тих, — сквозь сон сказал Федор.
Клавдия с тоской посмотрела не него. Вот взять сейчас, разбудить своего благоверного и выложить ему весь этот ужас.
Нет, не буду, подумала она. Во-первых, муж еще, не дай бог, заикаться начнет, а во-вторых, человек, который может разбудить ближнего без достаточных оснований, способен на любую подлость.
Свой сон Дежкина достаточным основанием, чтобы будить мужа, не считала.
— Умываться, одеваться, петушок пропел давно… — с привычными словами Клава открыла дверь в комнату сына и поняла, что будить его не придется.
Максим, даже не обратив внимания на мать, продолжал завороженно сидеть за экраном монитора, а пальцы бегали по клавиатуре. В комнате от сигаретного дыма было как в утреннем тумане.
— Ну я же просила не курить в квартире! — Она решительным шагом направилась к окну. Ругать сына за курение, как таковое, она уже не могла — вышел из детского возраста.
Вовремя не доглядела, теперь чего уж. Но отвоевать у мужчин хоть жилые помещения нужно во что бы то ни стало. Хотят курить — пусть занимаются этим в туалете, как чем-то не очень приличным. — Ты слышишь? Я с кем тут разговариваю?!
— А? Что? — очнулся Максим и, заметив мать, суетливо защелкал мышкой. Но Клавдия все же успела выхватить взглядом с монитора несколько слов: «Мои разгоряченные губы обволакивают твой…» Что обволакивают чьи-то разгоряченные губы, Клавдия прочесть не успела, но, глядя на покрасневшее лицо сына и на его бегающие глазки, догадаться было нетрудно.
— Я тут это… Конспект… Засиделся немножко… — промямлил он невнятно, стараясь не смотреть матери в глаза.
— Ох уж этот мне Интернет… — покачала головой мать, сделав вид, что ничего не сообразила. — Иди хоть умойся, я уж и не знаю, как ты сегодня на лекциях высидишь целый день. Завтрак через десять минут.
Ленка зато спала так, что пришлось даже стащить с нее одеяло, чтоб только она подала хоть какие-то признаки жизни.
